Сириус экспериментирует - Дорис Лессинг Страница 4

Можно привести множество подобных примеров, но я хочу остановиться на двух основных вопросах, которые обсуждались на Конференции и были весьма важны для нас. Мы снабжали Канопус кратким описанием экспериментов, которые намеревались провести, но в то время не понимали — были не готовы понять! — до какой степени эти самые эксперименты подчиняются планам Канопуса.

Впереди у нас было двадцать тысяч лет, в течение которых мы рассчитывали извлекать выгоду из благоприятной ситуации на Роанде под покровительством Канопуса. Позднее Канопус решил форсировать реализацию своих планов, поскольку на канопианской Планете 8 произошли непредвиденные изменения и в ближайшее время она должна была прекратить свое существование. В то время Канопус рассчитывал, что у него в запасе есть пятьдесят тысяч, а не двадцать тысяч лет, и полагал, что за это время он успеет вывести жителей Колонии 10 на требуемый уровень. Канопианцы сообщили нам, что их план включает два этапа. Первый — развитие добровольцев, заселивших Колонию 10, до заданного уровня и их социальная консолидация. (То, что речь шла о добровольцах, в то время казалось нам смешным, хотя вскоре мы тоже стали использовать подобную стратегию, вместо того чтобы объявлять мобилизацию.) Предполагалось, что заданный уровень — а на этот счет мы получили исчерпывающую информацию — ознаменует так называемую «Смычку», которая обеспечит гармоничное сосуществование Канопианской империи и Роанды, сделав их единым целым. Это была гармония особого рода.

Тогда это была первая из незнакомых нам тем. Рискну заявить, что она неведома нам и сейчас, — и когда мы произносим такие слова, как гармония, добрососедские отношения, сотрудничество, — а рассуждая о нашей империи, мы обожаем повторять их по любому поводу, — мы подразумеваем совсем не то, что имеет в виду Канопус. На Конференции говорилось, что Канопус намерен заниматься развитием добровольцев Колонии 10 и укреплять их дух во имя прогресса Канопианской империи. В то время мы полагали, что упомянутые развитие и прогресс возможны лишь на наших собственных территориях.

Вторым вопросом, обсуждавшимся на Конференции, были предложенные Канопусом методы достижения этих дерзких целей. Причем нам предоставили возможность — которой мы так и не воспользовались — ознакомиться с любой интересующей нас информацией.

Мы отвергли упомянутое предложение, поскольку наши глаза застилала обида, и лишь всеобщая эйфория на Конференции помогла сирианам скрыть эти неуместные чувства. На северных территориях обитало несколько видов приматов. Отдельные виды уже ходили на задних лапах, держа тело вертикально, умели пользоваться оружием и различными инструментами и вели полуоседлый образ жизни. Животные, достигшие такого уровня развития, очень ценились — они годятся для обучения несложным задачам и являются прекрасным материалом для экспериментов. На Втором Южном Континенте таких видов не было и в помине, и хотя на Первом Южном Континенте тоже обитали обезьяны, уровень их развития был значительно ниже. Их можно было использовать для экспериментов, но никак не для работы.

Мы считали, что Канопус «как всегда» забирает себе все самое лучшее, и нам и в голову не приходило, что у него были все основания вообще не пускать нас на Роанду, потому что эту планету открыли не мы.

Канопианцы объяснили, что «симбиоз» с обезьянами будет способствовать стремительному и успешному развитию поселенцев с Колонии 10 и что обезьянам такое соседство тоже пойдет на пользу. Мы полагали, что этот «симбиоз» означает, что привилегированные иммигранты освобождаются для выполнения более сложных задач, используя обезьян в качестве прислуги.

Короче говоря, мы истолковали две основные позиции плана Канопуса превратно, хотя от нас ничего не утаили. Вспоминая теперь все, что происходило на Конференции, я понимаю, что там не было ничего недосказанного, не растолкованного, не выясненного. Однако мы интерпретировали все услышанное на свой лад. Невозможно сейчас не задаваться вопросом, почему Канопус выстроил Конференцию таким образом. Чтобы его не упрекнули в скупости? Нет! Зная Канопус, можно твердо сказать, что дело было не в этом. Но, должно быть, канопианцы понимали, что мы не верим тому, что нам говорят, и перетолковываем все по-своему.

Почему они это делали? Лишь недавно у меня появился ответ на этот вопрос. Точнее, я начала догадываться, как на него ответить…

Завершение Конференции было отмечено всевозможными празднествами и увеселительными мероприятиями. Для нас устроили экскурсии в другие канопианские колонии, и в каждой из них неизменно говорили, что, если нам случится оказаться в этой части Галактики, мы можем гостить у них, сколько пожелаем, — и прочие дежурные любезности. Вернувшись домой, мы не стали терять время. Планеты, на которых складываются столь же благоприятные условия, как на Роанде, всегда были большой редкостью. Мы, сотрудники Колониальной Службы, были исполнены воодушевления и оптимизма. Между прочим, свое название Роанда получила именно на Конференции. Возможно, пока еще рано говорить о том, что, когда условия на этой планете изменились в худшую сторону и она стала уже не столь отрадным местом, хотя и сохранила плодородие, Канопус заменил название «Роанда» другим. Теперь канопианцы именуют планету «Шикаста». Это слово обозначает нечто сломанное или испорченное и, по нашему мнению, имеет излишне негативную коннотацию. Подобная смесь педантизма и склонности к поэтическим метафорам, характерная для Канопуса, всегда раздражала меня.

Наши космические корабли уже провели подробнейшую топографическую съемку обоих Южных Континентов независимо от Канопуса. Наши ученые обследовали отдельные зоны и дали соответствующие рекомендации. Было решено, что Первый Южный Континент станет использоваться главным образом для ведения сельского хозяйства. Незадолго до этого мы присоединили к империи Колонию 23 и обнаружили, что она пригодна для широкомасштабного заселения, если наладить снабжение поселенцев продуктами питания. Колония 23 находилась в одной солнечной системе с Роандой, совсем недалеко от нее, и мы сразу решили использовать один из южных континентов как агротехническую базу. ПЮК отличался плодородными почвами и прекрасным климатом. Здесь имелись три климатические зоны. Центральная, экваториальная, была слишком жаркой, но две другие — южная и северная — прекрасно подходили для выращивания самых разных культур. Мы завезли сюда несколько сортов зерновых из собственных колоний и из колоний Канопуса, а также усовершенствовали местные сорта травянистых, клубневых и листовых растений. Я не занималась этой работой лично. Те, кто заинтересуется ею, может взять отчеты ПЮК за двадцать тысяч лет, где содержится соответствующая информация. Кроме того, в этот период на континенте функционировало несколько лабораторий, где проводились весьма содержательные исследования. Почти все они были связаны с сельским хозяйством и использованием местных и привозных видов животных. В этот период Колония 23 процветала. Ее обитатели, которые ранее жили на Сириусе, отбирались самым тщательным образом. Им не приходилось тревожиться о пропитании или тратить силы на то, чтобы прокормить себя, — все свободное время они могли посвятить интеллектуальной деятельности и размышлениям. Эти двадцать тысяч лет были для Колонии 23 Золотым веком, и именно в это время она приобрела статус Центра планирования империи. Тот факт, что это продолжалось недолго, не умаляет этого достижения.