Небесный суд - Стивен Хант Страница 4

Одна беда: не похоже, чтобы бидл разделял ее взгляды на равенство.

Кабинет у главы работного дома на Сан-Гейт удивительно не соответствовал всем прочим помещениям обшарпанных строений, в коих названный работный дом располагался. Внушительных размеров письменный стол из тикового дерева, на стенах прекрасной работы ковры. Еще одним украшением кабинета был обязательный, писанный маслом портрет Первого Стража Хоггстона. Прежде чем Молли поняла, что бидл не собирается обрушить на нее гневную и оскорбительную тираду, она успела отметить про себя спокойное присутствие незнакомой элегантной дамы, сидевшей в шезлонге. Красота. Изящество. Платье чересчур дорогое, школьные инспекторши таких не носят. Молли бросила на бидла недоверчивый взгляд.

— Садись вот сюда, Молли, — начал бидл, моргнув ленивыми глазами записного пройдохи. — Я познакомлю тебя с нашей гостьей.

Молли тотчас постаралась придать лицу покорно-равнодушное выражение.

— Да, сэр.

— Молли, это демсон Эмма Фейрборн, одна из наиболее знаменитых работодателей, дарующих работу нашим воспитанницам.

Гостья ласково улыбнулась девочке и отбросила назад локон светлых волос, поседевших от времени и перекрашенных в оттенок платины.

— Здравствуй, Молли. Как твоя фамилия?

— Темплар, — ответил за девочку бидл. — Видите ли…

Гостья предупреждающе согнула палец. Жест этот, по всей видимости, означал неудовольствие, и неожиданно для Молли бидл умолк.

— Молли, я уверена, что ты сама можешь высказаться без посторонней помощи…

— Это из-за круговистского храма на Ламп-стрит, где меня нашел олдермен. Меня подбросили к ступеням храма, я была завернута в шелковые пеленки, — ответила Молли.

— Шелковые? — улыбнулась демсон Фейрборн. — Должно быть, твоя мать принадлежала к благородному сословию, иначе она не стала бы разбрасываться шелковой тканью. Легкий флирт с каким-то человеком из низшего сословия или, возможно, самый настоящий роман?

Молли состроила недовольную гримаску и промолчала.

— Понимаю. Ты, должно быть, уже давно размышляешь о том, кем были твои родители. Тем более о чем еще можно размышлять в таком месте, как это?

Мысль, неожиданно посетившая Молли, видимо, отразилась на ее лице, потому что демсон Фейрборн поспешила отрицательно покачать головой.

— Нет, Молли. Я не твоя мать, хотя, насколько я понимаю, мой возраст дает основания предполагать, что ты могла бы быть моей дочерью.

Бидл прочистил горло.

— Должен предупредить вас, что Молли у нас девушка с характером, демсон. Я бы даже осмелился сказать, с темпераментом.

— Под стать ее непокорным рыжим волосам, вы хотите сказать? — улыбнулась дама. — А кто не стал бы проявлять свой истинный характер, окажись он волей судьбы в таком унылом месте, как ваше? Где ты лишён хорошей одежды, доброго вина, галантного общества и карточных игр? Окажись я сама в таких условиях, мой характер тоже не слишком улучшился бы.

Бидл смерил Молли недобрым взглядом, после чего посмотрел на гостью.

— Я не…

— Полагаю, я услышала от вас все, что мне нужно, бидл, — отрезала Эмма Фейрборн. — Ну что ж, Молли. Не окажешь ли ты мне любезность принести вон ту книгу?

Молли увидела переплетенный в кожу том, на который указывала гостья. Книга стояла на самой верхней книжной полке библиотеки. Девочка пожала плечами, подошла к полке, сняла нужную книгу и стряхнула с нее пыль. Старая, ни разу не читанная книга, какой-то философский труд — такие обычно хранят в кабинете лишь за тем, чтобы производить впечатление на посетителей. Девочка подошла к шезлонгу, в котором восседала Эмма Фейрборн, и протянула ей указанный томик.

Демсон Фейрборн нежно взяла руку Молли в свою, подержала какое-то мгновение, после чего, перевернув девичью ладошку тыльной стороной вверх, взглянула на нее так, как делают цыганки, промышляющие гаданием.

— Спасибо, Молли. Я рада, что твоя работа у женщины по имени Снелл оказалась такой недолгой. У тебя слишком красивые руки, чтобы погубить их едким раствором в стиральной лохани. — С этими словами гостья положила книгу на стоящий рядом столик. — А еще у тебя прекрасная осанка, что удивительно для юной особы твоего роста. Кстати, он составляет, пожалуй, чуть больше пяти с половиной футов.

Молли утвердительно кивнула.

— Моя милая, ты даже не представляешь себе, сколько смазливых барышень топали передо мной тяжелой походной, как те тяжеловозы на сельской ярмарке, или важно расхаживали вокруг, словно пава, которую злой рок заковал в свинцовый корсет. Думаю, с тобой можно поработать. Скажи-ка, Молли, ты довольна своей жизнью в работном доме?

— Я нахожу ее… несколько тоскливой, демсон, — смело ответила Молли.

Эмму Фейрборн, ее слова, похоже, сильно позабавили.

— В самом деле? Для девочки, воспитанной в этих стенах, ты удивительно грамотно строишь фразы.

— Последний директор, то есть дама-директор, была круговисткой, демсон Фейрборн, — вступил в разговор бидл. — В ее классах имелись дети, которые в нарушение закона о бедняках были старше предусмотренного законодательством возраста.

— Ум это то, что труднее всего поддается усовершенствованию и легче всего утрачивается, — выразила свое мнение его гостья. — А ты, Молли, насколько я понимаю, не получала никакого жалования за выполняемую тобой работу? Или я ошибаюсь?

— Нет, не ошибаетесь, демсон, — ответила Молли. — Все заработанные нами деньги идут в Совет по делам бедных.

Демсон Фейрборн понимающе кивнула.

— Да, страшно подумать, за какие огромные деньги Опекунский совет закупает провизию в самых дешевых харчевнях. Впрочем… — Эмма Фейрборн посмотрела бидлу прямо в глаза, — должны же поставщики окупать накладные расходы, а они у них, как я понимаю, немалые.

Сидевший за письменным столом бидл беспокойно заерзал в кресле.

— Ну что ж, моя дорогая. — Эмма Фейрборн поправила лежавшую у нее на плечах короткую шаль из набивного шелка. — Ты мне подходишь. Думается, что я смогу выплачивать тебе приличное жалование при условии, что Опекунский совет будет ежемесячно отчитываться за свои траты.

Молли была потрясена услышанным. Если и есть на свете наниматель, который оплачивает пособие работному дому и выдает дополнительные деньги пансионерам, то в работном доме Сан-Гейт такой появился впервые. Ведь для чего созданы работные дома, как не для того, чтобы служить источником дешевой рабочей силы для опекунов.

— Не забывайте о том, что она сирота, — напомнил гостье бидл. — Через год она достигнет совершеннолетия и обретет право голоса. Я могу переслать вам ее опекунские документы на двенадцать месяцев.

Эмма Фейрборн улыбнулась.

— Думаю, что через год ваша подопечная разовьет в себе вкус к роскошной жизни и вряд ли захочет возвращаться к вам.