Тузы за границей - Мелинда М. Снодграсс Страница 4

Сейчас, наблюдая, как она приближается, он на миг остолбенел. Сара всегда была по-мальчишески худенькой. Сегодня это особенно бросалось в глаза: журналистка надела узкие черные брючки и облегающую блузку. Волосы она осветлила, накрасилась так, чтобы подчеркнуть выступающие скулы и огромные бледно-голубые глаза. И теперь ее черты казались до боли знакомыми.

Хартманн похолодел.

Кукольник внутри его зарыдал, вспомнив об утрате.

– Грег, тебе нехорошо?

Эллен дотронулась до его плеча. От прикосновения жены Хартманн вздрогнул, тряхнул головой.

– Все в порядке, – сказал он отрывисто. И, натянув на лицо профессиональную улыбку, вышел из своего закутка. Джон и Эллен как по команде двинулись за ним.

– Мисс Моргенштерн, – дружелюбным тоном начал сенатор, протягивая руку и пытаясь придать своему голосу спокойствие, которого не ощущал. – Думаю, с Джоном вы знакомы, а вот с моей женой…

Сара Моргенштерн безучастно кивнула Эллен, но ее взгляд был прикован к сенатору. На лице ее застыла странная, напряженная улыбка, полувызов полуприглашение.

– Надеюсь, сенатор, – сказала она, – вы ждете этой поездки с таким же нетерпением, как и я.

Она пожала его протянутую руку. Кукольник немедленно воспользовался этим контактом. Как и со всеми другими марионетками, он протянул нейронную дорожку в ее мозг, открывая двери, которые впоследствии позволят ему осуществлять доступ на расстоянии. Нащупав запертые врата ее эмоций, за которыми клубились яростные цвета, он жадно, по-собственнически, припал к ним. Потом открыл засовы и распахнул эти врата.

Черно-красная ненависть, хлынувшая на него оттуда, заставила Кукольника отпрянуть. К его полному изумлению, кипящий котел ее эмоций не походил ни на что испытанное им до сих пор. Этот водоворот грозил поглотить его, накрыть с головой. Кукольник ахнул – а Грег заставил себя ничем не выказать своих чувств. Он опустил руку, почувствовав, как застонал у него в голове Кукольник, и страх, который шевельнулся в его душе мгновение назад, скрутил его с удвоенной силой.

«Она похожа на Андреа, на Суккубу – ошеломляющее сходство. Только она ненавидит меня – боже, как она меня ненавидит!»

– Сенатор? – повторила Сара.

– Да, я жду этого с огромным нетерпением, – автоматически отозвался он. – За прошедший год отношение общества к жертвам вируса дикой карты изменилось к худшему. В какой-то степени люди вроде преподобного Лео Барнетта отбрасывают нас назад, к гонениям пятидесятых. В менее цивилизованных странах дела обстоят хуже некуда. Мы можем предложить им понимание, надежду и помощь. И сами кое-чему научимся. Мы с доктором Тахионом с большим оптимизмом смотрим на это турне, в противном случае не стремились бы организовать его.

Слова лились с заученной гладкостью, пока сам Грег приходил в себя. Он слышал собственный дружелюбно-небрежный голос, чувствовал, как растягиваются в гордой полуулыбке губы. Но все это происходило помимо него. Сенатор едва удерживался от того, чтобы во все глаза не смотреть на Сару. На эту женщину, которая так сильно напоминала ему Андреа Уитмен и Суккубу.

«Я любил ее. И не сумел ее спасти».

Журналистка, словно почувствовав его завороженное внимание, вскинула голову все с тем же странным вызовом.

– К тому же не часто выпадает такое развлечение – трехмесячное турне вокруг света за счет налогоплательщиков. С вами будет ваша жена, ваши друзья, например доктор Тахион и Хирам Уорчестер…

Грег чувствовал исходящее от Эллен раздражение. Слишком давно она играла роль жены политика, чтобы ответить на этот выпад, но Кукольник ощутил, как она вдруг насторожилась – ни дать ни взять дикая кошка, поджидающая, когда ее жертва даст слабину. Выбитый из колеи, Грег нахмурился на миг позже, чем следовало.

– Я удивлен, мисс Моргенштерн, как журналистка с вашим опытом может так думать. Эта поездка также означает, что я останусь без отпуска – обычно я возвращаюсь домой на каникулы. Она означает необходимость посещения мест, далеко не все из которых можно с полным правом назвать туристическим раем. Встречи, брифинги, бесконечные пресс-конференции и уйма писанины, без которой я уж точно мог бы обойтись. Уверяю вас, это не увеселительная прогулка.

Темная ненависть опять закипела в женщине, и у него так и зачесались руки пустить в ход свою силу.

«Отдай ее мне. Я притушу этот огонь. Я погашу ее ненависть, и она расскажет тебе все, что знает. Я обезоружу ее».

«Она твоя».

Кукольник вырвался наружу. Грегу уже приходилось сталкиваться с ненавистью, и не раз, но никогда прежде это чувство не было направлено лично на него. Контролировать его оказалось довольно сложно; жгучая неприязнь казалась живым существом.

«Да что она такое скрывает? В чем загвоздка?»

– Вы оправдываетесь, сенатор, – заметила Сара.Кроме того, ни один журналист не сможет не заподозрить, что основная цель этой поездки, в особенности для потенциального кандидата в президенты на выборах восемьдесят восьмого года, заключается в том, чтобы наконец вычеркнуть из памяти избирателей воспоминания десятилетней давности.

Грег едва не ахнул: «Андреа, Суккуба!»

Хищно усмехнувшись, Сара заговорила обманчиво легкомысленным тоном:

– Я бы сказала, что Великое джокертаунское восстание преследует нас обоих, сенатор. Я поняла это, когда работала над статьей об этом событии. Ваше поведение после гибели Суккубы помешало вам тогда занять место кандидата в президенты от демократов. В конце концов, она была просто шлюха – не так ли, сенатор? – и не стоила вашего… вашего маленького срыва.

Хартманн вспыхнул.

– Я готова поручиться, что мы оба с тех пор не можем выбросить из головы этот миг, – продолжала Сара. Прошло уже десять лет, но я все еще помню его.

Кукольник с воем скрылся. Грег пораженно молчал.

«Боже мой, что ей известно? На что она намекает?»

Он не успел придумать ответ. В ухе у него снова послышался голос Эми.

– К вам на крейсерской скорости приближается Проныра Дауне. Он из журнала «Тузы» – это развлекательное чтиво; редкостная дрянь, на мой вкус. Наверное, увидел Моргенштерн и решил послушать профессионала…

– Привет, народ, – вклинился во фразу Эми голос Даунса.

Грег на мгновение отвел взгляд от Сары и увидел перед собой невысокого и бледного молодого человека. Даунс нервно переминался с ноги на ногу и шмыгал носом, как будто подхватил насморк.

– Сара, киска, не возражаешь против еще одного репортера в вашей теплой компании?

Этот писака с его невыносимо грубыми и развязными манерами как будто почуял смятение, владевшее Хартманном. Ухмыляясь, он переводил взгляд с Сары на Грега, совершенно игнорируя спутников сенатора.

– Думаю, я сказала все, что хотела, – на данный момент, – ответила Сара.