Товарищ Брежнев. Большая искра - Дмитрий Абрамов Страница 4

– К машине, – подаёт разведчикам команду на выгрузку Югов. Распахиваются кормовые двери КШМки, и бойцы ссыпаются в придорожную канаву. Я остаюсь в машине, принимаюсь перевязывать нашего раненого пулемётчика. Снаружи слышится удаляющаяся стрельба. Югов повёл своих бойцов преследовать диверсантов. Водитель БТРа достаёт из-под лавки МГ и лезет с ним в люк на крыше. Через некоторое время свешивается вниз:

– Наши с озера едут, товарищ генерал.

Действительно, слышу приближающийся рык моторов. Выбираюсь из кузова на природу. К поваленным деревьям подъезжают БТР и два грузовых «Опеля», из них выпрыгивают бойцы. Мотострелковый взвод, помогавший сапёрам на озере. Ко мне бежит их командир.

Оставляю десяток бойцов помочь нашим раненым и собрать трупы-тушки диверсантов, остальных отправляю вслед за Юговым.

Раненых пятеро, четверо убиты. Мотострелки тащат из леса тушки диверсантов. Насчитал восемь туш. Трое вроде бы дышат, и, может, будут жить. Хорошо, развлечёмся-попытаем злодеев. Судя по импортным матюкам – однозначно немцы. Одного привожу в себя пинками в простреленную ногу. Орёт-блажит и хочет всё рассказать. Утверждает, что их было четырнадцать. Значит, против Югова их осталось шесть. Справятся разведчики.

Мотострелки цепляют двумя грузовиками перевернувшийся БТР и ставят его на колёса. БТРы растаскивают поваленные деревья. Через час возвращается Югов с бойцами. Несут троих наших раненых и волокут двоих связанных диверсантов. Доклад. Диверсионная группа уничтожена. Потери – трое раненых. Захвачены два диверсанта. Радист и сапёр группы. Радиостанцию тоже взяли. Среди троих раненых в начале заварушки диверсантов оказывается замкомандира группы. Радисту Югов отрезает мочку уха, сапёру ударом рукоятки ножа дробит фалангу пальца на руке – и оба готовы к сотрудничеству. Заместитель командира группы на контакт не идёт. Матерится. Пытается спровоцировать, чтоб мы его пристрелили. Идейный. Сука. Ещё один диверс по докладу санинструктора скоро ласты откинет. Поиграем. Разведчики привязывают издыхающего немца к дереву. Подхожу к нему. Надеваю перчатки. Распарываю на немце штаны. И одним движением ножа отхватываю ему первичный половой признак. Ему он всё равно уже никогда не пригодится. Иду к замку ^[15] и, показав ему причиндалы его подчинённого, начинаю срезать с него штаны. Немец в панике орёт и соглашается на сотрудничество. И стоило ломаться, глупышка. Я и не такое могу, бандерлоги нас в ДНР быстро отучили от чистоплюйства.

Быстро грузимся и едем в расположение сапёров на озеро. В пути, не теряя времени, устраиваем с Юговым мозговой штурм. ДРГ ^[16] из «Бранденбурга». Шли они за мной, ну то есть за кем-нибудь из командования части, недавно прибывшей в Боровичи. Забросили их два дня назад. Течёт у нас где-то конкретно.

По утверждению замкомандира диверсантов, в случае успеха их должны были забрать самолётом, который прилетит на одно из замёрзших болот по условному сигналу группы. Радист отправляет сигнал, и Югов с группой поддержки едет на Большое болото встречать ночью эвакуационный «Юнкерс». А я проверяю сапёров, дожидаюсь приезда Корнеева с целым кортежем из мотострелковой роты и отправляюсь назад в штаб бригады.

Особист на азарте и адреналине. Связника нашего начпрода взяли. Взяли аккуратно. Авария на станции при маневрировании. Покалечился, болезный. Все, кто на станции был, видели, как этого типа грузили в санитарный поезд, уходящий на Урал. Сейчас сидит в пыточных подвалах кровавого ГБ, ну то есть в землянке Особого отдела бригады, и пытается объяснить, зачем ему статистика снабжения бригады резерва ВГК и что его связывает с начпродом бригады.

Весёлый шпионско-диверсионный денёк выдался. И ночь тоже. Югову сегодня фарт прямо-таки и пёр. С какого перепугу на «Юнкерсе» за диверсантами прилетел заместитель начальника Абвер-группы-211 ^[17], мы не сразу поняли. Но очень этому прилёту обрадовались. А особист с начальником разведки – так особенно. Не спать теперь парням несколько ночей.

Когда «Юнкерс» приземлился на замёрзшее болото возле потухших сигнальных костров, к начинающим обалдевать разведчикам из него вышел советский полковник. Немая сцена. Но длилась недолго. Югов, насмотревшись на меня – или это у него врождённые замашки отмороженного энкавэдэшника, – спеленал полковника и приступил к экстренному потрошению. Пассатижами раздавил сосок на левой грудной мышце и, стянув с полковника галифе, пообещал проделать то же самое и с тестикулами. Фриц поплыл. Оказался полковник действительно Фрицем, старлеем Абвера, офицером Абвер-группы. Он должен был ещё на болоте провести допрос захваченного диверсантами советского командира и определить, достаточно ли того, кого они взяли, или надо идти дальше и ловить следующего красного командира. Но после этого началось самое интересное. Югову аргументация прилёта абверовца показалась слабоватой. И он всё же не удержался и прищемил Фрицу яйца. И охренел от услышанного. Немец не должен был возвращаться обратно на самолёте, а с несколькими взятыми в сопровождение диверсами должен был потопать-поехать в расположение штаба Северо-Западного фронта. Документы, что были с ним, это позволяли. Диверсии в штабе не планировались, и документы из сейфа командующего он тырить не собирался. Всё было круче. Он шёл восстанавливать связь с агентом в штабе фронта. Судя по его рассказу, агентом был то ли кто-то из помощников Тимошенко, то ли один из офицеров оперативного отдела штаба фронта.

Ох… Охренеть!

Меня поразил Югов. Сверхпродуманный парень. На болото он взял с собой авиамеханика и сапёра. Пока шло потрошение Фрица, авиамеханик осмотрел самолёт, а сапёр заминировал его двумя 8 5-мм зенитными осколочными снарядами. Далее немецкий радист дал сигнал на базу, что самолёт возвращается. «Юнкерс» действительно взлетел, только с одним пилотом и двумя нашими разведчиками. Когда самолёт подошёл к восточному берегу Ильмень-озера, парни свернули шею немецкому лётчику, заблокировали штурвал, активировали взрыватели на снарядах и выпрыгнули из самолёта с парашютами. Через несколько секунд после этого взрывами «Юнкерсу» оторвало хвост и разворотило кабину пилотов, выбив из фюзеляжа центральный двигатель самолёта. «Юнкерс» на продолжавших работать крыльевых моторах по пологой дуге устремился к западному занятому немцами берегу озера, немного не долетев до которого, воткнулся в лёд и затонул. Продуманность на этом не окончилась. Чуть сзади летел мой штабной У-2 с немецкой радиостанцией и записанными на американский магнитофон криками второго пилота о том, что их подбили над озером. И в нужный момент в эфир ушла эта запись.

В общем, обставились мои разведчики хорошо. Теперь можно будет поиграть с немцами.

10 января 1943 года. Ровно.

Начальник Абверштелле «Украина» ^[18] оберст Науманн вернулся к себе в кабинет от рейхскомиссара в дерьмовом настроении. Последнее время звиздюли по рейхскомиссариату летали стаями и клевали всех подряд. Знакомые из Берлина намекнули, что стоит ждать в скором времени большую проверку, которая должна назначить крайних за потерю Ростова, Крыма и выход русских к Днепру. И ведь хрен отмажешься. Никто не посмотрит, что рейхскомиссариат до последнего времени был глубоким тылом армии. Ведь все реальные виновники большой задницы, в которую попал вермахт на юге, или уже мертвы, или дают показания на допросах в НКВД. А кого-то крайним надо сделать. Да ещё адмирал умудрился погибнуть ^[19], и насколько могут помочь старые связи при новом начальнике – непонятно.