Объект номер 13 - Алиса Чернышова Страница 4

Паршивая привычка для пилота. Даже недопустимая. Мы с ребятами подцепили её, когда базировались на отсталой планетке в беспросветной галактической дыре. Ерунда, казалось бы, а успокаивает… Но здесь, на станции, за открытый огонь вне лаборатории дадут неслабых люлей, а запись о “недостойном космического офицера” поведении внесут в личное дело. Уже вроде бы и наплевать, конечно — после всего пережитого. Но всё равно…

— Признайся: ты передумала насчёт меня.

Ну наконец-то.

Я криво улыбнулась и повернулась приятелю навстречу.

— В твоих мечтах, Никки, в твоих мечтах… Слушай, у тебя в роду тараканов не было?

— Если не считать беглого папаши — нет. А чего ты спрашиваешь?

— Да смотрю на тебя и думаю: ты чересчур живучий.

Он радостно заржал, задорно, как всегда. У меня слегка отлегло от сердца.

Никки (в миру — Николай Самойлов) был офицером внешней разведки и моим кошмаром времён учебки. В бытность свою кадетами мы портили друг другу кровь с выдумкой и расстановкой.

Дело в том, что Никки, будучи смазливым придурком, считал, что все женщины идут в армию с одной-единственной целью — и речь идёт, как можно догадаться, отнюдь не о войне. У меня, в свою очередь, было другое мнение о роли женщины в военном биоценозе. И, будучи высокомерной малолеткой, которой больше всех надо, я это мнение всячески выпячивала и несла в массы.

Таким образом, нашёл бур на залежи азота — со всеми вытекающими спецэффектами.

Сразу скажу: было много чего. Учебка — в принципе не курорт, и нянчиться там никто ни с кем не будет, равно как и разбираться в окологендерных конфликтах. Там считают просто: если ты баба и пошла в армию, то сама себе доктор. Нет, в пределах адекватного, конечно, и за совсем уж дикие вещи могли намылить шею и под трибунал отдать. Но в остальном все кадеты равны. И проблемы свои решают между собой.

В общем, были мы с Никки врагами номер один. И так продолжалось целых два года, пока однажды мы хорошенечко так не набили друг другу морды. Потом, лёжа на соседних кроватях в медблоке (капсулы на нас куратор тратить запретил), мы внезапно нашли общие темы для разговора. И через неделю вернулись на занятия друзьями, тем самым основательно шокировав всех однокурсников.

Кураторы, что характерно, не особенно удивились. И тут же поставили нас в пару, предполагая, что мы должны отлично сработаться. К слову, так бы оно и было: Никки был говнюком, но летал, как дышал. Да и сходились мы с ним, надо сказать, просто идеально.

По всему выходило, что быть бы нам крыловыми и работать в паре, пока смерть (или отставка) не разлучит нас. Но тут один из кураторов в который раз обратил внимание на поразительное обаяние Никки (а я была чуть ли не единственной девушкой в учебке, которая не пускала на него слюни) и умение заморочить любого.

Куратор заинтересовался феноменом.

Дальше были тесты, проверки и вывод: Никки — псионик, причём с пси-показателем выше пяти энергетических единиц. То бишь, почти максимальным.

Понятное дело, за ним тут же пришли серьёзные ребята из разведки, дабы перевести в совсем другое заведение. Хотели и меня за компанию прихватить (пси-устойчивость — штука тоже вполне полезная), но тесты я провалила. Частично — по совету Никки, частично — потому что к развед-работе была действительно непригодна. Просто в силу личностных данных. А переучивать уже заточенного под другую специализацию кадета, да ещё и не имеющего соответствующих данных, серьёзные дяди не стали. Да и наши кураторы не спешили расставаться с перспективными кадрами: такого добра самим мало. И если Никки они удержать никак не могли, то в меня вцепились: помимо пси-устойчивости я лучше всех в группе была способна переносить перегрузки, да и тесты мои показывали большую пригодность именно к карьере пилота.

Таким образом наши с Никки пути разошлись. Но мы, как парочка хороших крыловых, старались друг друга не терять из виду и по возможности выбирать одинаковые направления.

Я знала, что Никки был тем, кто принёс информацию о грядущем нападении альдов. Именно благодаря ему мы успели поднять в воздух максимальное количество управляемых искинами беспилотников, которые отразили первый, самый внезапный, удар.

Но вообще, в целом, я просто была счастлива видеть этого придурка живым.