Лис Адриатики - Сергей Лысак Страница 4

Кемаль-паша не был занят, и принял капитана своего разведывательного корабля довольно быстро. Войдя в адмиральскую каюту, Иван застал начальство в хорошем расположении духа. Значит, надо ловить благоприятный момент. Поздоровавшись, соблюдая принятый этикет, напомнил о своем предложении одиночного крейсерства. Адмирал, пребывавший в благодушном настроении, неожиданно огорошил его вопросом.

— Хасан, и что тебе не сидится? Зачем тебе это надо? Только не рассказывай мне сказки о том, что хочешь покарать гяуров, вероломно напавших на нас. Все равно не поверю. Уж я-то знаю вашего брата контрабандиста. Вы с самим иблисом торговать будете, если он даст хорошую цену. Не то, что с гяурами. Хочешь под шумок свои дела поправить? Скажи честно, не бойся.

Такого пассажа от командующего Иван не ожидал. Видать, припекло. И понял, что настал очень важный момент. Либо Кемаль-паша станет его союзником, либо… Либо на эскадре вскоре появится новый командующий… Поэтому улыбнулся и спросил.

— Досточтимый Кемаль-паша, Вы хотите честно?

— Разумеется. Во вранье ты до сих пор замечен не был. В отличие от некоторых. Я тоже живой человек, и все прекрасно понимаю. Говори. Захотел венецианских торгашей тряхнуть? Да, там есть, чем поживиться. Но не боишься действовать в одиночку в таком опасном районе?

— Не боюсь. Но дело не в деньгах. Вернее, не только в деньгах.

— Вот как?! Интересно! А в чем же еще?

— Я из не очень богатой семьи, досточтимый Кемаль-паша. И родился на задворках империи — в Азове. Никаких серьезных связей у меня там нет, а про Истанбул и говорить нечего. Думаете, от хорошей жизни я связался с контрабандистами? А сейчас мне выпал уникальный шанс сделать карьеру. Не буду Вас обманывать — я хочу продвинуться на военной службе и достичь многого. Понимаю, что в одиночку это будет сделать очень трудно. Уже сейчас у меня хватает завистников, а дальше их станет еще больше. Досточтимый Кемаль-паша, в моем лице Вы можете получить преданного человека, который может решать трудноразрешимые задачи. Вы согласны, что то, что нам с Давутом удалось сделать, выходит далеко за рамки обычного?

— Да уж, кто бы спорил. До сих пор удивляюсь, как у вас все получилось. И в Алжире, и в Тунисе. Но что ты конкретно предлагаешь?

— Дайте мне полную свободу действий. Тем более, эскадра пока все равно стоит в Тунисе, и очень может быть, что и зазимует здесь. В крайнем случае, с разведкой справится «Кирлангич». Я же смогу появляться там, где меня не ждут, наносить удар и исчезать. В Истанбуле обязательно узнают об этом, и Вы скажете, что используете любую возможность для достижения победы. А неприятности венецианцам и австриякам я создам, не сомневайтесь. Это обязательно пойдет Вам на пользу, как командующему эскадрой. Когда мы вернемся в Истанбул, я смогу выполнять любые Ваши поручения, когда нужно действовать тихо и незаметно. Помогу Вам избавиться от врагов, коих у Вас, думаю, немало. Поверьте, мне это по силам. Вы же, продвигаясь вверх, сможете держать меня возле себя, и я смогу вовремя устранить грозящую Вам опасность. А когда Вы станете капудан-пашой, то я вполне смогу служить под Вашим началом в чине адмирала османского флота.

— Ох ты аж куда замахнулся, Хасан!!! А не боишься шею свернуть?

— Не боюсь. Чтобы чего-то добиться, надо что-то делать.

Адмирал с удивлением и интересом смотрел на своего собеседника и молчал. В нем явно боролись противоречивые чувства, и Иван это прекрасно понимал. Еще в начале разговора он осторожно заглянул в душу командующего и понял, что его беспокоит. Поэтому, сказал именно то, что он хотел услышать. Другой вопрос, что далеко не каждый решится на подобные откровения. Наконец, командующий принял решение.

— Да уж… Не буду скрывать, ты меня очень удивил, Хасан… И откуда ты такой взялся? Так значит, если говорить без словесных выкрутасов, ты хочешь добиться больших чинов и сделать хорошую карьеру на военной службе, оставаясь в тени такого человека, как я?

— Да, досточтимый Кемаль-паша. Помогая Вам самому продвигаться вверх, всячески оберегая от происков недоброжелателей и самому расти в чине, но всегда оставаясь при Вас на вторых ролях. Я реально смотрю на вещи. И отдаю себе отчет, что по-другому у меня никак не получится. В Истанбуле я никто, у меня нет никаких связей, и если только попытаюсь продвинуться куда-то, то сразу же наживу толпу врагов. А если буду оставаться при Вас в качестве подчиненного, то на меня и внимание никто не обратит. Но в этом случае мне будет гораздо легче определить, откуда грозит опасность нам обоим, чтобы вовремя устранить ее.

— Не ожидал… Такое в глаза мало кто скажет… Похоже, я в тебе не ошибся, Хасан… Ты действительно способен на многое… Ладно, давай попробуем действовать так, как ты предложил. Честно сказать, ты прав. Врагов в Истанбуле у меня хватает. Даже больше, чем ты думаешь. А после боя с Черной Бородой меня вообще могли бы сожрать. Хорошо, что с Тунисом так все хорошо и вовремя получилось. С твоей помощью, кстати. Я не верю, что все придумал один Давут. Уж слишком нестандартно вы действовали. Что тебе нужно для дела?

— Взять всю команду «Аль Ясат», часть команды с «Кирлангич» и перейти на «Шахин». Поскольку это бывшая «Мария Магдалина» венецианской постройки, то она вызовет гораздо меньше подозрений при встрече с венецианцами и австрияками, что позволит нам подойти как можно ближе. Вооружить ее хорошей артиллерией — бронзовыми двенадцатифунтовками. Новые пушки поискать среди трофеев, там обязательно должно найтись что-то стоящее. Для похода в Алжир на «Аль Ясат» нам требовалось полностью соответствовать виду местного купца, а теперь это не нужно. Нужно наоборот продемонстрировать всем османский флаг в Адриатике. Ну и запасов как можно больше.

— Что же, это в пределах разумного. Действуй, капитан Хасан! Бери «Шахин» и всех в команду, кого хочешь, я распоряжусь. Сколько дней тебе нужно на подготовку?

— Думаю, дней пять хватит, если удастся быстро найти подходящие пушки.

— Найдем. Я прикажу весь Тунис вверх дном перевернуть, но найти все, что тебе надо…

После разговора с адмиралом настроение у Ивана резко поднялось, и он энергично принялся за подготовку к выходу в море. Соответствующий приказ Кемаль-паша отдал сразу же, поэтому никаких эксцессов не возникло. Да и возникать им было не из-за чего, поскольку капитан и офицеры «Шахин» не горели желанием воевать, и надеялись отстояться в Тунисе. В результате Иван собрал всех, кого хотел. Всех тех, с кем ходил в Алжир на «Аль Ясат», и всю старую команду «Кирлангич». Давут брал с собой всех своих янычар. Старшим офицером взяли Жана Блондо, чему бывший корсар был несказанно рад. Луи Моне остался старшим офицером на «Кирлангич». Вторым офицером пришлось взять нового человека — Пьера Дюрвиля, молодого парня из французских наемников. До этого он находился на «Перваз Бахри», но Кемаль-паша, понимая сложность предстоящего задания, сам порекомендовал Ивану толкового офицера, лично убедившись в его деловых качествах. Сложнее получилось с перевооружением «Шахин». То, что стояло на ней, никуда не годилось. Жан Блондо и Бахир, сохранивший должность старшего канонира, старые чугунные пушки, оставшиеся от венецианцев, забраковали сразу. После тщательных поисков на берегу все же нашли четырнадцать одинаковых бронзовых двенадцатифунтовок французского производства в хорошем состоянии. Со стрелковым и холодным оружием проблем не возникло, этого добра в Тунисе хватало.