Низший 7 - Дем Михайлов Страница 4

– Заткнись! Просто вышвырни его наружу и с меня бутылка выдержанного Джека – прорычал Мут.

– Нет.

– Кто-нибудь! Парни!

Ответа он получил. Только ухмылки – сожалеющие и насмешливые одновременно.

Бесполезно. Никто из десятка моего личного сквада – ну разве кроме меня – не рискнет вышвырнуть на смерть младенца. Потому что все как один верят в гребаные приметы, трахнутые амулеты, облизанные талисманы и силу пахучих локонов с лона любимой шлюхи. Ну и в Бога. Такие слабаки не вышвырнут младенца под ядовитый дождь. А меня Элвис о таком спросить не рискнет.

Давай, Элвис.

– Вот же дерьмо-дерьмище… – Элвис склонился над малышом и проникновенно попросил – Ползи к маме или сдохни. Прошу тебя.

Дернувшись, младенец пустил под себя еще вонючей жижи, странно дернул ртом, подернутые белой дымкой глаза пристально глянули на шею Элвиса. Я сморгнул… на стальном полу лежал обычный умирающий ребенок. А время тикало…

– Элвис. Прими решение – мои слова прозвучали тяжелым приговором.

– Вот сука…

Помедлив, Элвис вдруг расцвел широченной улыбкой, что присуща человеку нашедшего выход из казалось бы безнадежной ситуации:

– Пусть с нами! Я отдам его социалам.

– Неженка – сдавленно хрюкнул кто-то из темноты салона – Усю-сю…

– Заткнись! Заткнись, Мут! Ни слова больше!

– А то что будет? Перенапряжешься и дашь молоко из сисек?

– Я не ты! Матку не вырезал и член не пришивал! Я в своей стае!

– А я раз на пилоне танцевал и сиськами потными шлепал по денежным харям – не в своей стае? Так что ли? – над приваренной скамьей бесшумно приподнялась перекачанная фигура Сорга, что был рожден девочкой, но прошел тернистый путь от дорогостоящей стриптизерши до брутального мужика с метровым мясным буем между ляжек и характером подрастающего племенного быка.

– Взлет – ровно произнес я и Сорг поспешно плюхнулся обратно на лавку.

Стальная дверь с лязгом закрылась, отрезая от нас переставшую шевелиться аборигенку. Через день, максимум полтора, этот островок целиком скроется в подступающем океане. Умирающая сука на самом деле спасла своего ребенка от верной смерти, взамен даровав ему весь безумный ад бесплатных социальных приютов. Самое страшное в его жизни вот-вот начнется.

– Я не баба! – не выдержал Элвис, прижимая к бронированной груди мокрый вонючий сверток – Я верю в приметы. Брось ребенка – и не миновать тебе пули в башку. Примета верная… все ее знают! Командир! Скажи же!

– Сегодня ты меня удивил, Элвис – лениво ответил я, глядя в засветившийся экран показывающий быстро удаляющийся островок с редкими засохшими пальмами и черными от ядовитой грязи берегами.

– Ага… а как удивил? Типа приятно, как прикосновения ужаленной черными скорпионами шлюхи с Мадагаскара или же как… как…

– Ты меня удивил – повторил я, в последний раз скользнув взглядом по свертку и прикрыв глаза – Он чем-то болен.

– Брошу докторам пару монет за лечение. Не поскуплюсь – пообещал Элвис.

– Не отдавай его в приют – подал голос Сорг – Лучше подлечи, подкорми и продай в бордель как можно дороже. Продавай как экзотику с охеренной генной картой. Как… это кто вообще? Мальчик? Девочка?

– Вроде мальчик.

– Да ты глянь.

– Да похер мне. Не мой же. В бордель говоришь? Да еще и продать? Ты же сам оттуда едва свалил.

– Продай как можно дороже – повторил Сорг – И тогда с него пылинки сдувать будут.

– Ага. А потом?

– Твое сраное «потом» будет и в приюте. Вот только там все будет куда жестче и бесплатно!

– Да с чего ты…

– Лучше в церковь подбросить и всего делов – вмешался Мут, баюкая огромную пушку – Командир. Те зверюги начали дергаться. Еще по уколу?

– Полдозы – ответил я – И вколи заодно витаминов. Мы должны доставить их живыми.

– Может и пацану? – робко предложил Элвис.

– Прижми к нему аптечку – посоветовал я – И заткнись уже.

– Да, командир.

В салоне флаера повисла тишина. Ненадолго. И нарушил ее тот же облажавшийся Элвис, озадаченно произнеся:

– Диагност аптечки не может опознать болезнь. Взял дополнительные анализы. Что за дерьмо? Разве в нем лучшая база данных?

– В наше время новые вирусы появляются постоянно – проворчал Мут – Хрен поспеешь за злой природой. Идешь мимо магазина – все живы, стоят в очереди, опираясь на горы туалетной бумаги в тележке и пялясь на жопу блондиночки впереди. Выходишь вечерком из бара, неся на завтрак бутылку вискаря и пакетик перченого арахиса… а у магазина заблеванная парковка, трупы в мешках и донельзя мрачные парни в костюмах химзащиты. Дерьмовое время! Дерьмовый мир! Дерьмовое будущее…

– По прибытию – всем в увольнение на трое суток – велел я и, поежившись, широко зевнул. Лететь еще долго. Можно и поспать пару часиков…

– Дерьмо! – выдохнул я и сплюнул тягучую слюну – Да что за хрень…

– Командир? – рядом присел богомол в обрезанных шортах и подтяжках, клацнул пальцами ног – Нужно что?

– Не.

– Ок. Тогда я у…

– А если ты был рожден женщиной, а потом превратился в мужчину, стал добровольно низшим, потеряв все права и заодно память о прошлом…

– Нихрена себе…

– Система оставит тебя мужиком? Или вернет сиськи и отрежет лишние напластования в паху?

– Охренеть… да я понятия не имею. Хотя не всем бабам есть что возвращать и не всем мужикам что отрезать. А с чего вдруг? А с чего вдруг?

– Походу приснилось – пожал я плечами и зевнул – Веселитесь. Но через полтора часа чтобы полным составом лежали рядом со мной вдоль этой стеночки и мирно дрыхнули.

– Приказ?

– Приказ.

– Понял. Выполним.

– Я знаю – кивнул я и Хван утопал.

А я перевел взгляд на вернувшегося дерганного незнакомца. Увидел в его руках сверток. А за его спиной широко шагающего Сэма Жабу с таким мрачным хлебалом будто ему кто-то в овсяные хлопья насрал поутру.

Мне, никого и никогда не обидевшему провинциальному гоблину, дадут сегодня отдохнуть? Все болит. Все ноет. А перегруженные плечевые мышцы ощущают себя так, будто по ним катаются слепые мыши на зазубренных коньках, таща за собой хвосты из раскаленной колючей проволоки. И это под обезболивающими. Отвалите…

Но это я внутри себя вздыхал. А на приближающихся говноедов смотрел с радостным ожиданием чуда.

– Эй! Реднек! – разъяренно не то, чтобы провопил, скорее в меру громко, но очень агрессивно заявил Сэм Жаба, резко ударяя себя ладонью по стальному покрашенному пузу – Охренел?!