Мангуст. Прыжок Мангуста  - Владимир Малыгин Страница 4

Бесшумно распахнулись впереди широкие створки входных дверей, на дёрнувшихся выйти следом за мной стражей только качнул отрицательно головой. Караульные поняли и остановились. Оглянулись на подоспевшего офицера стражи. Ну да, понимаю, что одному нельзя, но я же тут, рядом буду, никуда далеко отходить не собираюсь. И караул вокруг дворца ходит. Что со мной случится? Поставлю сигналку, и никто не подберётся незамеченным. Вот со ступеней спущусь и поставлю. Пусть голова только хоть немного пройдёт. Махнул рукой офицеру, вышедшему за мной на крыльцо. Переживает, волнуется. Ещё бы, с моим приходом и служивым хорошо, столько возможностей открылось для карьерного роста. Должности-то освободились.

Хорошо-то как вокруг. Тихо и спокойно, цикады только поют, и месяц изредка просвечивает через облака. Боль, тесным железным обручем сжимавшая виски, потихоньку уходила. Захотелось пройтись по дорожке, подставить лицо прохладному воздуху, подышать полной грудью, радуясь молодости, силе и свободе. Налетевшее на месяц облако окутало тенью землю, хоть глаз коли. Зашелестел листьями лёгкий ветерок. Что за чужой запах? Надо всё-таки сигналку поставить!

Земля рванулась к лицу, ударила в подбородок, закружилась перед глазами яркими кругами и… померкла…

Как голова болит. Затылок раскалывается, во рту словно крысы нагадили, нос забит смрадной вонью. Разлепил глаза, пошевелился. Точнее, попытался пошевелиться, потому что ничего у меня не получилось. Скованные за спиной руки свело страшной болью. Затекли. А что за мерзкий запах? Это я лежу в своей блевотине, как ещё не захлебнулся. Голова плывёт, сильно тошнит. Осторожно постарался выпрямить ноги и не смог, упёрся подошвами в стену. Зрение начало привыкать к сумраку помещения, осмотрелся, как смог. Перевернулся на спину, коснулся затылком пола и чуть не взвыл от резкой боли. Ё-ё! Пришлось кое-как передвинуться к стенке, опереться на неё плечом, так лежать легче. И голову можно поудобнее пристроить.

То ли большой сундук, то ли тесная каморка. Я даже выпрямиться в полный рост не могу, такая тесная. И такая же низкая, даже пытаться встать не буду. Бесполезно. Через щели над головой пробивается свет и не похоже, что дневной. Почему не получается себя полечить? Опять блокираторы? От этой небольшой попытки заломило виски, сразу заболела голова.

Почему так плохо? И тошнота всё время. Качает сильно. Качка? Я на корабле? Зачем? Проще было сразу прибить, чтобы не мучился. Или у моих похитителей как раз другое желание? Чтобы я наоборот, помучился? Так уже хватит, сил моих больше нет. Закрыл глаза, постарался отодвинуться подальше от липкой зловонной лужи. Поплыл по мягким волнам забытья.

Удар в лицо холодной солёной воды заставил захлебнуться, закашляться, морщась от проснувшейся головной боли и от воды, попавшей в рот и нос. Защипало затылок и ободранные руки. Облизнулся жадно, сделал глоток. Солёная и горькая! Но во рту всё равно стало немного легче, пропала сушь. И дышать стало легче.

Издевательский хохот вверху и отрывистые слова на незнакомом языке привели в чувство быстрее вылитого ведра воды. Зажмурился, повернул голову набок, проморгался, дождался, пока глазам перестанет мешать солёная вода. Попытка сначала встряхнуться привела к новому приступу головокружения и резкой вспышке сильной головной боли. Поэтому пришлось осторожно повернуть голову набок, дать стечь воде с лица, опасаясь даже этого медленного движения.

Скалящиеся в широком проёме китайцы… Эти-то откуда взялись? Стоп! Как я тут оказался? Так оно вернее будет. Где столица и где китайцы? Это на дирижабле сколько дней к ним лететь нужно, а лодкой так и вообще не доберёшься. А я точно на лодке, солёная вода об этом ясно говорит. Как я мог сюда попасть?

Ещё один водопад холодной солёной воды в лицо принял с долей какой-то, неожиданной для себя, радости. Очередное ведро окончательно смыло с пола остатки моей слабости и привело в чувство меня. Вода с громким журчанием быстро стекла через многочисленные щели между досками.

Наверху неразборчиво залопотали, захихикали, начали тыкать в меня грязными пальцами с ободранными ногтями. Ничего не понимаю. Грозный рык, и смеявшихся словно ветром сдуло. Понятно, начальство появилось. Может, хоть что-то узнаю?

Широкое толстое лицо заслонило проём, лишив его скудного света. Только и успел заметить, что оно лоснится от довольства. Всё, больше ничего не видно.

– Очнулся, руськи? – хоть язык и ломаный, но тем не менее понятный. – Ты кто?

Тут я впал в ступор. Простой вопрос, а сколько догадок вызвал. В мозгах аж искры от перенапряжения полетели. Ладно, всё потом, а сейчас от меня ответа ждут. Что отвечать? Правду? Да ни в коем случае! А почему нет? Можно немного её подкорректировать, сослаться на провал в памяти от удара по голове. Судя по тому, как щиплет затылок, по нему мне не слабо прилетело, если даже моя регенерация сразу не справилась.

– Не помню. Помню, как жил на острове, экспедицию помню, потом пустота, провал. А где я? Как здесь оказался?

Само собой разумеется, отвечать мне никто не стал. Голова огорчённо закачалась из стороны в сторону и исчезла, напоследок приказав кому-то:

– Воды ему дайте. И можно пока не кормить.

За воду спасибо, а от еды я и сам отказался бы, потому что только от одного упоминания о ней меня затошнило с новой силой. В желудке пусто, есть хочется, аж не могу, а стоит только представить себе кусок хлеба хотя бы, как сразу к горлу подступает тошнота.

Все попытки обратиться к магическому источнику окончились неудачей, наверняка на мне опять надеты знакомые браслеты-подавители. Надо же было так вляпаться! И, самое главное, где? Почти под самым носом у стражников, в двух шагах от крыльца! Надо было того офицера послушаться, зря от сопровождения отказался! Или они все в сговоре были? Ладно, разберёмся! Главное, выбраться отсюда. И, самое главное, хорошо, что я ещё живой.

А почему на мне до сих пор подавители? Если меня передали китайцам, то они бы всё обо мне знали и подобных вопросов не задавали… Тогда понятно, почему браслеты на руках. А если задают вопросы, то, получается, никто ничего не знает? И браслеты – потому что боятся неизвестного? Запутался совсем. А руки болят. Сколько я без сознания провалялся? Вряд ли долго. Потёрся подбородком о плечо. Щетина отросла небольшая, всего несколько дней прошло, не больше двух или трёх. А как это я столько в беспамятстве пролежал? Наверняка чем-то поили или кололи. Стоп!

Новая мысль заставила выбросить всё постороннее из головы, невзирая на боль, выпрямиться и сесть, привалившись спиной к дощатой стене. Почему я до сих пор жив? Почему меня сразу не убили? Там же, у крыльца, на подъездной дороге? Кому было нужно меня похищать и куда-то вывозить, рискуя? Для чего? Отдать в рабство китайцам, чтобы я света белого не взвидел? Так мои похитители должны были знать о моей жизни на свалке. После неё для меня любое рабство не страшно. Выкручусь. Нет, тут что-то другое. Пока только одно ясно, что мои новые хозяева понятия не имеют о том, кто попал на их судно. Значит, что-то у моих похитителей пошло не так. Что? Пока не получу ответ на этот вопрос, дальше ничего не узнаю.