Сколково. Хронотуризм. Книга 1 - Всеволод Глуховцев Страница 39

Профессор Чудновский

Павел Владленович Чудновский грешил излишней дружбой с Бахусом.

Дружили эти двое вполне интеллигентно, даже элегантно, в духе исторических анекдотов о разных знаменитостях. В боковом кармане пиджака ученый муж хранил плоскую фляжку, снаружи совершенно незаметную, а внутри содержащую что?.. Тут в студенческом фольклоре начинались расхождения: одни утверждали, что там настоящий французский коньяк, другие уверяли — чистый спирт. Столп юриспруденции с виртуозной ловкостью обходил все попытки пропалить его: никто никогда не видел ни самой фляжки, ни тем более того, как владелец причащается из оной. Разве что косвенные данные выдавали это: всегда приподнятый и вдохновенный вид профессора, слишком румяное лицо, серебристо отороченное ровной седоватой бородой… Таким он остался в памяти Виктора.

…Рослый, массивный, Чудновский прохаживался по авансцене огромной аудитории. Басовитый голос гулко перекатывался по объемному пространству. Речь почему-то зашла о маньяках, точнее, о серийных убийцах. Профессор авторитетно гремел:

— …Не берусь утверждать, что мы можем претендовать на выявление каких-либо закономерностей в этой области. Все сугубо предположительно… Вот, например, считается, что серийники по доброй воле не прекращают своих серий. Прекрасно! Однако известны случаи, когда серии внезапно обрывались… ну, вы, вероятно, уже поняли, о чем я. Да, самый знаменитый случай в мире — казус Джека-Потрошителя. Позволю напомнить: с августа по ноябрь тысяча восемьсот восемдесят восьмого года в лондонском районе Уайтчепел — одном из самых неблагополучных — совершались близкие по почерку убийства проституток. Традиционно считают достоверно установленными пять эпизодов. В различных источниках вы можете встретить и большее количество, но это, так сказать, вопрос пристрастий… Известно, что преступник вступил в издевательскую переписку с полицией в стиле «поймай меня, если сможешь», но опять же часть исследователей рассматривает эти письма как мистификацию. Некоторые предполагают, что серия началась вовсе не в августе и закончилась не в ноябре. Письма приходили много позже, были и похожие убийства. Иногда ссылаются на убийство Эммы Джонсон в тысяча восемьсот девяносто восьмом году и даже на так называемое Камдентаунское убийство в тысяча девятьсот седьмом году, то есть почти двадцать лет спустя! Прекрасно… Но это опять-таки предположения, равно как и кандидаты на маску Потрошителя. Называются имена придворного врача доктора Галла, известного художника Уолтера Сиккерта, даже упоминается — вполне безосновательно — внук королевы Виктории принц Альберт-Виктор… и женщина даже есть в этом кругу, некая Мэри Пирси. — Чудновский умолк ненадолго, схватился за бороду. Когда же заговорил вновь, голос стал заметно глуше, в нем зазвучала какая-то эпическая печаль: — Все это спекуляции. Да, мы можем утверждать, что осенью тысяча восемьсот восемдесят восьмого года в Уайтчепеле произошла вспышка насилия, к которой, вероятнее всего, причастен один субъект. Кто он был? Действительно ли убийства прекратились после ноября?.. — Профессор вскинул плечи с несколько излишней театральностью, заменяющей горькое признание в неведении.

Тут как тут оказался кто-то из умников-лизоблюдов — хватает таких в студенческих аудиториях.

— Простите… — протянул деликатный голос из передних рядов, — можно ли считать, что все прерванные серии являются нераскрытыми? Потому они и считаются прерванными?

Профессор значительно взглянул на любопытного юношу.

— Не вполне, — заявил он после паузы. — И здесь прямой корреляции нет. Да, можно привести примеры прерванных серий, когда убийца оставался неизвестным, а против подозреваемых улик не было… Вот казус тысяча девяться шестьдесят восьмого — шестьдесят девятого годов, когда совершались убийства в Сан-Франциско и округе, а в городские газеты приходили письма с загадками и криптограммами за подписью «Зодиак». Бытует версия, что писал действительно убийца, хотя, строго говоря, нет явных оснований для идентификации «Зодиака» как автора преступлений… Есть, однако, примеры, когда к подозреваемым были серьезные вопросы: скажем, дело кливлендского убийцы в тридцатых годах или дело «душителя из Гонолулу», это тысяча девятьсот восемьдесят пятый — восемьдесят шестой годы. В обоих случаях были явные подозреваемые, но не было прямых улик, в обоих случаях эти лица переезжали в другие города и, понимая, что к ним привлечено внимание, вели себя тихо-мирно вплоть до самой кончины…

Еще одна невинная слабость профессора — щегольнуть памятью и эрудицией, что студенты охотно ему прощали.

Другой ботаник не замедлил сунуться с вопросом:

— Павел Владленович! Вы все примеры приводите из зарубежной практики. А у нас как с этим обстоит?

— На отечественном материале? — снисходительно прогудел Чудновский. — Видите ли… здесь не следует забывать о хитроумии нашей статистики. Не исключено, что такие события могли быть квалифицированы как-то иначе, возможно, что эпизоды одной серии оказались в разных уголовных делах… Кстати, поначалу так и было с деяниями Чикатило: расследовались отдельные дела, в серию они не объединялись. А вот совсем свежий случай: здесь, в Москве, в 2003 году был совершен ряд очень похожих по почерку убийств женщин… однако следствие не сочло сумму эпизодов серией. Полагаю, ошиблось. Убийства действительно прекратились, но… — профессор криво усмехнулся, — вполне допускаю, что их виновник либо окончил, так сказать, свои земные дни неузнанным, либо сменил по некоей причине место обитания… Ну, в этом случае, боюсь, мы… да, мы об этом персонаже… что?., да, можем о нем еще услышать. — Последние фразы профессор стал произносить странно, замедляясь и повторяясь, словно за что-то зацепляясь внутри себя… да так оно и было. — Впрочем… — Он остановился, прищуренным взглядом посмотрел в окно — и очнулся. Заговорил совсем иным тоном: — Прекрасно! А вот еще один случай. Он, собственно, не имеет прямого отношения к нашей теме и вообще малоизвестен, но… Это было в N осенью восемьдесят девятого года.

Виктор Андреев

Именно это и вспомнил он сейчас. Именно о том и говорил профессор шесть лет назад. Правда, без подробностей, но подробности были здесь, на сайте. Виктор жадно глотал глазами строчки, и память ярко рисовала: вот Чудновский остановился, вот пустился в обход кафедры и вновь остановился, заговорил, хмурясь, покачивая головой… Все совпало. Все забытое вернулось.

Этот случай почти неизвестен, внушал профессор. Близились смутные времена, вскоре жизнь совсем пошла кувырком. Но тогда, осенью восемьдесят девятого, события в N наделали изрядный шум. Возможно, стремился отличиться кое-кто из журналистов — и отличился, обрушив на головы читателей жуть о то ли десяти, то ли двенадцати бесследно исчезнувших людях. Когда же страсти поутихли, выяснилось, что действительно, в последних числах октября в городе N таинственно пропали шесть человек. Впоследствии, года через полтора-два, — профессор оговорился, что точной даты он не помнит, — один был исключен из числа пропавших: его разложившийся труп был найден в лесном массиве за окраиной города. Пятеро же прочих так и числятся безвестно пропавшими.