Дракон и раб - Тимоти Зан Страница 39

Раньше сердце Джека припустило рысцой. Теперь, когда мальчик посмотрел в лицо Газену, оно начало настоящий спринт.

– Я не понимаю,– – сказал Джек. – Что вы имеете в виду: как это «он меня продал»?

Улыбка Газена была такой же лживой, как честное слово жулика.

– Ах да, конечно, – сказал он. – Я и забыл. Ты ведь ничего об этом не знаешь, верно?

– Я все еще не... Я имею в виду...

– Видишь ли, в чем тут проблема, – продолжал Газен. – Проблема в том, что твой партнер до сих пор не покинул космопорт. А если бы он действительно продал тебя, как заявил, – разве он не должен был стартовать в ту самую минуту, как получил деньги, и рвануть незнамо куда?

Да, так и должно было бы случиться – если бы Газен расплатился наличными. Но, насколько знал Джек, он расплатился кредиткой, по которой можно было получить деньги только на территории космопорта Понокк. Дядя Вирдж никуда бы не делся, пока не потратил бы полученную сумму.

Джек уже открыл рот, чтобы сказать об этом...

Но вовремя придержал язык. Ему ведь не полагалось ничего знать о заключенной сделке, в том числе и о том, в какой форме была произведена оплата. Упомянуть о кредитке – значило выдать се бя с головой, признавшись, что он все еще контачит с партнером, который якобы продал его в рабство.

Джек встретился глазами с Газеном – и у него возникло жутковатое чувство, что именно такой ошибки Газен добивается. Он ищет доказательства того, что Джек не тот, за кого себя выдает.

Поскольку Джек уже открыл рот, ему надо было что-то сказать.

– Он, вероятно, пытается вытащить меня, – сымпровизировал он.

Он сам услышал дрожь в своем голосе, и то было вовсе не актерское мастерство.

– Может быть, пытается уладить с властями ту кражу со взломом.

– Очень хорошо, – негромко сказал Газен.

Или Джек его не одурачил, или Газен пока не собирался отказываться от блефа.

– Стойкая верность, наивная, не рассуждающая доверчивость. Честь среди воров. Так?

– Я ничего не знаю о чести, – ответил Джек, – но он мой партнер. Мы долго были вместе.

– Конечно, – сказал Газен. – Скажи-ка мне кое– что. Простое любопытство, знаешь ли. Ты действительный член «Дочерей Гарриет Табман» ? Или просто тупой молодой олух, которого они уговорили провернуть для них кое-какую работу?

Джек заморгал.

– Член чего?

– Ты недооцениваешь мои мыслительные способности, Маккой. – Голос Газена вдруг стал холодным, как северный полюс планеты Нептун. – Даже если Маккой – твое настоящее имя. Я наблюдал за тобой, когда мы обсуждали этого никчемного мальчишку, Ноя. Ты реагировал куда сильнее, чем среагировал бы на твоем месте обычный профессиональный вор. Я знаю, что представляют из себя такие люди – их всех заботит только собственная шкура.

– Да плевать мне на Ноя, – запротестовал Джек – и сам почувствовал, насколько фальшиво это прозвучало. – Плевать мне на всех этих рабов!

– Да, как же. – Газен явно не поверил ни единому его слову. – А люди, которые наняли тебя, не упоминали случайно, что были занозой у меня под ногтем задолго до твоего рождения? И что я ненавижу все и всех, кто спутывается с ними? Они об этом упоминали?

И тут Джек внезапно вспомнил, где он слышал уже это имя – Табман. «Дочери Гарриет Табман» – так гласила табличка, которую Дрейкос заметил у дома неподалеку от жилища привратника.

– Я не знаю, о чем вы, – упрямо сказал Джек. – Я вообще никогда раньше о них не слышал.

– Все-таки надо признать, на этот раз они придумали нечто новенькое, – продолжал Газен. – Обычно они выступали с официальными протестами или пытались вмешаться в бизнес семьи Чукок. Но послать вора, чтобы украсть записи, – это слишком большая дерзость даже для них.

Он кивнул на компьютер.

– Думаю, у тебя были проблемы с моими файлами?

– Я не трогал ваш компьютер, – возразил Джек. – Я уже сказал, что проник сюда только для того, чтобы...

– Конечно, пословица гласит, что не всегда нужен гений, чтобы выработать умный план, – оборвал его Газен. – Иногда идиот может выдать такой план совершенно случайно.

Он слабо улыбнулся.

– Но, как гласит другая пословица, нельзя сделать копченую лососину, не прокоптив рыбу. В данном случае рыба – это ты.

И Газен снова дернул хлопушкой.

Джек отшатнулся, это движение послало через его тело новую вспышку боли. Но кончик оружия пронесся мимо его левого плеча, не задев его.

Газен с ним играл.

– Это значит, тебе суждено исчезнуть, – продолжал рабовладелец таким спокойным голосом, как будто заказывал обед. – Тебя как следует приготовят, а потом спокойно вывезут контрабандой с планеты и вручат твоим новым хозяевам.

Он лениво помахал хлопушкой.

– А твои друзья из «Табман» останутся сидеть в своих комнатах для заседаний, прихлебывая чай и поедая лепешки. И время от времени гадая, что же с тобой сталось.

В комнате воцарилось тяжелое молчание.

Джек попытался сглотнуть, но во рту у него было сухо, как летним днем в пустыне Гоби. Конечно, ему приходилось бывать и в худших передрягах, встречаться лицом к лицу с безжалостными людьми вроде Змеиного Голоса и вражеского наемника, которого он прозвал «лейтенант Бильярдный Шар». Но все они хотя бы видели в Джеке человека – того, кем следует манипулировать, кого следует к чему-либо принуждать или с кем следует торговаться. А Газен видел в нем всего лишь старую отслужившую шляпу, которую можно продать, выручив тем самым немного карманных денег. И это пугало куда больше, чем любая из завуалированных угроз этого человека.

Джек мог встретиться со смертью лицом к лицу и попробовать заговорить ей зубы, вывернуться, так или иначе ее одурачить. Но провести всю жизнь в рабстве? Это казалось ему самой ужасной из всех возможных перспектив.

И тогда, может быть впервые, Джек до конца осознал, почему Дрейкос так ненавидит рабство.

О черт! Дрейкос!

Внезапно порвалась паутина страха и боли, которую соткал вокруг него Газен своими словами и своей хлопушкой, и Джек снова увидел все в истинном свете. Он здесь не один, в конце концов!

И на расстоянии вытянутой руки перед ним тихо урчит компьютер Газена. Включенный и запущенный, с работающими программами. Именно такого случая Джек и ждал.

Калейдоскоп самых разных возможностей замелькал перед его мысленным взором, как лампочки разбитого пульта управления. Он мог бы немедленно воспользоваться подвернувшимся шансом. Просто приказать Дрейкосу напасть... И тогда он посмотрел бы, какой ужас исказит лицо Газена, когда тот увидит поэта-воина к'да, вырывающегося из-под рубашки Джека.