Star Wars: Уязвимая точка - Мэтью Стовер Страница 39

И они…

Это…

Погодите, это было словно…

Подделка. Некоторые хищники из джунглей Харуун-Кэло подделывают брачные крики или крики отчаяния тех, на кого охотятся, чтобы заманить их в ловушку. Интересно, что это был за хищник: что-то, что охотится на людей, видимо. Этот крик почти зацепил меня. Звучало в точности, как крик ужаса ребенка.

Я имею в виду, в точности.

И еще раз…

О!

О нет.

Это общегалактический. Это действительно крики.

Где-то там дети.

Мейс несся вниз по склону, двигаясь почти вслепую сквозь дождь, дым и пар, ориентируясь на звук, направляясь в сторону криков.

Дым из жерла наверху уже отравил светящиеся лозы, и единственным светом было злобное алое свечение, пробивающееся сквозь разломы в черной корочке, плывущей на поверхности лавовых потоков. Дождь превращался в пар в метре над потоками. Кружащееся, освещенное красным облако превращало ночь в кровь.

Мейс бросил себя в Силу, позволяя ей нести его от камня к веткам и обратно, высоко подкидывать над провалами в земле и проносить мимо не видных в темноте корней деревьев и низких веток на расстоянии считанных миллиметров. Голоса периодически исчезали. Во время этих пауз, сквозь дождь, рев извержения и глухие удары собственного сердца, Мейс улавливал скрежет стали по камню и механический грохот мотора, находящегося далеко за пределом собственных возможностей.

Паровой краулер.

Замер, наклонившись под опасным углом над обрывом, и лишь небольшой кусок каменистой земли удерживал его от падения в бездонную тьму. Одна гусеница прокручивалась в воздухе, другая была погребена под застывающей лавой. Лава ведет себя не как жидкость, а скорее как мягкий пластик. Скатываясь по склону, она остывает, и ее частичное превращение в камень создает непредсказуемые изменения в общем движении: она создает дамбы, стены и каналы, которые могут сдвинуть поток на километры в любую сторону и даже могут заставить его «отступить» и повернуть на некоторое время назад, наверх. Огромная машина, видимо, взбиралась по колее к аванпосту, когда один из лавовых потоков застыл, перегородил сам себя, изменил направление и смыл паровой краулер с колеи в сторону обрыва, но машина, по счастью, зацепилась одним шасси за камень. Скручивающаяся и постоянно двигающаяся лава пробивалась сквозь черную корочку сверху, и шасси крау-лера постепенно становились алыми.

Хотя паровые краулеры и были низкотехнологичными (что уменьшало их восприимчивость к грибку, пожирающему металл), они вовсе не были примитивными. В километре от жерла лаве уже не хватало температуры, чтобы расплавить прочные сплавы, из которых были сделаны броня и шасси краулера. Но лава постепенно заполняла пространство под днищем, так что оставался лишь один вопрос: сбросит ли лава краулер с обрыва до того, как броня нагреется настолько, чтобы поджарить находящихся внутри.

Впрочем, внутри сидели не все.

Мейс остановился всего в метре от обрыва, под которым текла лава, прошедшая по колее. Лава сквозь землю добралась и до камня, так что край обрыва, на котором стоял Мейс, превратился в неустойчивый утес в восьми метрах над вязкой рекой расплавленного камня. Паровой краулер находился буквально в десяти метрах справа. Его огромные передние фонари пробивали пар и дождь вокруг ярким светом. Мейс с трудом различил двух маленьких существ, прижимающихся друг к другу на самой высокой точке, на задней части сильно скошенной крыши кабины. Еще одна фигурка вылезла из желтого прямоугольника открытого люка и присоединилась к ним.

Три испуганных ребенка жались друг к другу на крыше кабины. Сквозь Силу Мейс почувствовал еше двоих внутри краулера: один получил травму и испытывал боль, которая постепенно переходила в шок, другой - без сознания. Мейс почувствовал отчаянную упертость раненого, ето желание вытащить второго через открытый люк до того, как краулер опрокинется. Раненый не знал, что это им не поможет. У них все равно оставался простой, но жестокий выбор: с обрыва или в лаву.

Смерть так или иначе.

Если, как считают некоторые философы, джедаи во вселенной существовали с предназначением более глубоким, чем простая социальная функция сохранения мира в Республике… Если на самом деле существовала некая космическая причина, по которой джедаи существовали, причина, по которой они владели силами вне возможностей других смертных… она должна была быть связана с возможностью сделать что-то в подобных ситуациях.

Мейс открылся Силе. Он будто услышал фразу Йоды: «Размер не имеет значения», - которая, как он всегда втайне считал, относилась к Йоде больше, чем к кому либо из его учеников. Йода, вероятно, просто расширил бы зону своего воздействия, поднял бы паровой краулер над обрывом и аккуратно донес бы его до аванпоста, ворча какую-нибудь хитрую максиму, типа: «Даже вулкан ничто в сравнении с мощью Силы…» Мейс был значительно менее уверен в собственном могуществе.

Но у него были другие таланты.

Извержение вновь пошатнуло землю, и грязный утес под ногами зашевелился. Мейс почувствовал, как скала проседает: подрезанная рекой лавы и сотрясаемая толчками от извержения она быстро теряла внутреннюю структуру. В любой момент она могла осесть и увлечь Мейса вниз, к реке, если он не сделает. хоть чтонибудь.

И он сделал: он начал погружаться в Силу, пока не почувствовал структуру ломающегося камня в десяти метрах в глубину и в пяти метрах впереди. Он подумал: «Зачем ждать?» - и нанес удар.

Утес содрогнулся, пошатнулся и обвалился.

С ревом, заглушившим грохот извержения и рычание надрывающегося двигателя парового краулера, тысячи тонн грязи и камня ринулись в реку лавы. Органика моментально сгорала в пламени, которое тут же погребала под собой движущаяся волна земли, постепенно превращающаяся в огромный клинообразный выступ посреди реки. Лава пузырилась и пыталась взобраться по краю клина выше по течению, а часть утеса ниже по течению продолжала осыпаться, погребая под собой более холодную лаву, застывавшую под землей и превращавшую горячую, жидкую лаву в поток, огибающий паровой краулер, устремлявшийся к краю обрыва и срывавшийся огненным дождем на черные джунгли внизу.

Оползень и сам превратился в своеобразный поток, заполняющий реку по мере того, как он приближался к краулеру и кричащим, жмущимся друг к другу детям. И на самом гребне этой волны из грязи и камня, яростно перебирая ногами, чтобы не оказаться под катящимися камнями, стоял Мейс Винду.

Мейс оставался на гребне вплоть до момента, пока волна не успокоилась, не стала ровной и не остановилась, образовав мост между безопасной землей и краем кабины парового краулера. Почти вся концентрация мастера-джедая была равномерно распределена в Силе по оползню, который он окончательно стабилизировал, пока спускался на кабину.

На крыше сидели два маленьких мальчика, обоим около шести, и девочка, вероятно, лет восьми. Они жались друг к другу, всхлипывая, их наполненные слезами глаза были переполнены ужасом.