Джим Уэйд - Генри Каттнер Страница 39

Затем Гром Джим с винтовкой в руке большими шагами пустился в погоню за хаджем. По дороге он заметил, что аудитория мумина разделилась на две группы – вождей и туарегов, которые значительно превосходили числом вождей. Клета и Койна нигде не было видно.

Хадж вдруг возник, как чертик из табакерки, на полуразрушенной стене древних руин.

– Во имя Аллаха, услышьте меня! – проревел его громовой голос, заглушив речь мумина, как удар молнии…

Испуганные лица повернулись к нему. Из рядов вождей вырвался вздох.

– Это Нессердин – хадж! – крикнул кто-то.

Мумин, застигнутый врасплох, остановился, заикнулся и отчаянно огляделся. Уэйд вскочил на крышу, дававшую ему удобную позицию, прижал винтовку к щеке и стал ждать.

– Этот человек-самозванец! – взревел Нессердин. – Он не мумин! Он – дитя Иблиса, Шайтана!

Вдруг среди туарегов кто-то зашевелился. В ответ рявкнула винтовка Уэйда. Мужчина вскрикнул и рухнул, его голубая вуаль затрепетала.

– Первый, кто пошевелится, умрет! – крикнул Уэйд. – Послушай хаджа. Он расскажет вам, как вас предали!

Под угрозой смертоносного ружья никто не шевельнулся. Это был чистый блеф, усиленный элементом неожиданности, но на какое-то время он сработал. Как долго он будет продолжать работать, Уэйд не мог догадаться.

Дважды ему приходилось стрелять, и каждый раз пуля попадала в цель. Хадж продолжал говорить. Пока он говорил, среди вождей начался тихий ропот, который перерос в сердитое жужжание, а затем в яростный рев.

– Убей мумина! – пронзительно закричал кто-то.

Мабрук действовал моментально. Из складок одежды он вырвал сверкающий ятаган. Одним прыжком он пересек промежуток, отделявший его от хаджа. Он завис над Нессердином, разинув бородатый рот в вопящем проклятии. Сталь свистнула в воздухе…

Треск!

Ятаган выбило из рук мумина, и он широкой дугой, проплыл над столпившимися людьми. Мумин откинул назад голову, вытянул когтистые пальцы и упал замертво к ногам хаджа.

– Он предал Аллаха за золото! – взревел Нессердин. – Он заслужил вечное проклятие!

И тут голос шкипера Клета рявкнул команду. В ответ туареги молча рассыпались серповидным строем. Их намерения были очевидны. С нарастающей скоростью они понеслись на компактную группу вождей пустыни.

– Ложись! – крикнул Уэйд хаджу. – Ты – идеальная мишень!

Но Нессердин не повиновался. Его голос гремел, осыпая туарегов жгучими проклятиями. Одновременно с пистолетным выстрелом он свалился со стены.

Громовой Джим увидел, как Клет бежит вперед, а из дула его пистолета струится дым. Он выстрелил, промахнулся и увидел, как Клет нырнул в укрытие.

Уэйд спрыгнул с крыши и помчался к тому месту, где упал Нессердин. Краем глаза он заметил, что отряд вождей отступает.

Значительно уступая числом туарегов, они знали, что на открытом пространстве у них не будет никаких шансов. Но позади них, была стена древнего двора. Она все еще была в хорошем состоянии. Вожди проскочили через узкий проход, укрывшись от испепеляющего огня туарегов.

Со своего места в Уэйд мог видеть двор и стоявшее в его центре сооружение из обожженного кирпича без крыши.

Вожди ворвались в дом, заняли позиции у бойниц и окон, используя свое немногочисленное оружие в отчаянной попытке сдержать туарегов. Но забытые богом пустынные волки, ворвались во двор, не обращая внимания на смерть. Уэйд знал, что вожди не смогут долго продержаться в своем импровизированном форте.

Все это он увидел и понял в один короткий миг. Потом он остановился и склонился над хаджем. Нессердин не был мертв. Он слабо стонал, схватившись за бок, из которого медленно сочилась кровь. «Чистая рана», – заметил Уэйд, она, по-видимому, не задела ни одной жизненно важной части.

Пуля просвистела над головой Уэйда. Он вскинул ружье, быстро выстрелил в Клета и услышал, как свинец с пением ударился о валун, когда негодяй пригнулся.

Уэйд намеренно повернулся к Клету спиной. Он наклонился, чтобы поднять Нессердина, по спине у него пробежали мурашки в ожидании пули. Он знал, что Клет не сможет устоять перед искушением сделать еще один выстрел. Он был прав.

Уэйд резко развернулся, винтовка встала на место, когда Клет выстрелил. У шкипера было преимущество. У Грома Джима было мало времени, чтобы прицелиться, да и видел он только голову врага.

Он почувствовал, как свинец сдирает кожу и плоть с его ребер. Выстрелы двух ружей превратились почти в единый лай.

На мгновение Уэйду показалось, что он промахнулся. Клет скрылся за валуном. Затем шкипер резко вскочил, размахивая руками. Он опрокинулся навзничь и скрылся из виду. Теперь Уэйд знал, что его противник либо мертв, либо без сознания.

Громовой Джим поднял голову, когда до его ушей донеслось низкое гудение. «Громовой жук»!

Обтекаемые очертания черного самолета появились из-за склона горы. Машина пронеслась над Золотыми Холмами и нырнула в долину.

Значит, Рыжий и Заточка все-таки получили сообщение! Уэйд увидел, что туареги приближаются к загнанным в угол вождям. Двор внутри стены был заполнен дикими, кричащими убийцами. Вожди в разваливающемся доме, служившем фортом, стреляли с осторожной точностью. Но долго они не могли надеяться продержаться.

Далеко наверху, явно озадаченный, кружил «Громовой жук». Уэйд помедлил, бросил взгляд на винтовку и выбежал на расчищенное место. Он рисковал получить пулю, но это был единственный выход.

Он размахивал руками, пока крылья самолета не опустились в ответ. Он знал, что Рыжий и Заточка наблюдают за ним в бинокль, ожидая своего сигнала. Уэйд подал им этот сигнал, двигая руками азбукой морского сигнальщика.

«Громовой жук» устремился к туарегам, резко накренился над двором, где шла битва. На секунду самолет завис, а затем пилот развернул его и направил обратно к Уэйду.

Гром Джим знал, в чем дело. На открытом пространстве, с достаточным пространством для маневра, Громовой жук мог бомбить туарегов или обстреливать их из пулемета. Но двор находился слишком близко к каменной стене горы. «Громовой жук» в хитроумных воздушных потоках не мог подобраться достаточно близко, чтобы пустить в ход свое оружие.

Уэйд отдал следующий сигнал. В ответ самолет развернулся, сделал круг, теряя высоту. В тот момент, когда он приземлился с феноменальной легкостью, он, казалось, изменил форму.

Крылья укоротились. Самолет изменился, шасси исчезло, когда он опустился. Пропеллер убрали в отсек. Обтекаемый, громоздкий, эллиптический объект неподвижно лежал на склоне – но только мгновение. Выдвинулись гусеницы. «Громовой жук» из самолета превратился в скоростной наземный танк! Он рванулась вперед.

Уэйд снова повернулся к Нессердину. Он наклонился, поднял бесчувственное тело хаджа и потащил его в укрытие разрушенного строения без крыши. Потом Гром снова посмотрел на долину.