Темный пакт - Сергей Извольский Страница 39

Примерно эти мысли промелькнули у меня в тот момент, когда я лицом встретился с фикусом — непонятно что делающим в спортивном зале, а после причинил механические повреждения гребному тренажеру.

Мустафа — мой Планшет, оказался самым настоящим демоном. Нет, демон — неверное определение. Иносказательная суть этого слова — в моем мире, здесь имеет вполне реальную основу. Стать самым настоящим демоном — это ветка развития, доступная лишь одержимым. Вернее, апофеоз развития и в то же время печальный конец пути.

Сириец ни одержимым, ни одаренным не был. Зато его психоматрица позволяла грузить организм имплантами практически на уровне неасапианта. Вероятно, именно поэтому его заметили в ФСБ — и сейчас бывший пустынный сокол, гроза британской колониальной армии, занимается тем, что извлекает из скучной рутины моих тренировок хоть какие-то для себя развлечения.

Не выходить из себя у меня получалось только размышляя о том, что истинным ганфайтерам настоящая власть недоступна. Весьма помогало сохранять душевное равновесие — даже получая обидные, болезненные и неотразимые плюхи. Как обычно, Мустафа ввалил мне показательно неторопливо — так, чтобы я успел понять, что и как он делает, но при этом не смог среагировать.

Может действительно демон в человеческом обличье?

Когда пытался подняться, оскользнулся. Окровавленная ладонь поехала, и я со всего маху влепился лицом в пол, после чего неожиданно вышел из боевого транса. И моментально ощутил направленное внимание княгини. Да, я уже и забыл, что она наблюдает за тренировкой — давно стоит, не ушла еще, надо же.

Поднявшись перекатом, запрокинул голову и посмотрел в глаза Анне Николаевне. Даже вздрогнул — настолько сильными оказались направленные на меня ее эмоции. Изумление, злость, тоска, страх, и… надежда?

Когда взгляды разошлись, я не удержался и крупно вздрогнул — нас на пару секунд словно связала невидимая нить, сейчас звонко лопнувшая. Анна Николаевна тоже что-то почувствовала — краем глаза я заметил, как она дернулась.

— Неплохо. Но ты можешь лучше, — подошел ко мне Мустафа.

— Если б я имел коня, это был бы номер… если б конь имел меня, я б, наверно, помер, — только и прошептал я выученный еще в детском садике стишок.

Последние восемь дней для меня превратились в настоящую карусель утомительного, упорного труда. Я так не крутился даже тогда, когда по молодости мне не хватало опыта, и приходилось тратить на работу по пятнадцать часов ежедневно, семь дней в неделю. А еще ведь необходимо было выкраивать время на развлечения — в ущерб сну.

Даже несмотря на подобный опыт, если бы не готовность доставшегося мне подросткового тела, я бы просто не вытянул такого ритма — ни физически, ни морально.

Только в процессе тренировок начал понимать, какую работу проделал опекун Олега. Парень с малых лет сражался на Арене — в виртуальности, после чего занимался в тренажерном центре, подтягивающем возможности тела под возможности персонажа. Кроме этого, Олег хорошо учился. Не зубрил ради оценок, а именно учился — опекун не только сумел мотивировать его на интерес, но и расширил программу вплоть до чтения Илиады в оригинале, еще и с последующим дискурсом.

Так вот, возвращаясь к мутантам на веществах. К моему ужасу, сбылись детские мечты. В несколько извращенном виде, конечно, но… распишитесь и получите, как говорится. Я, конечно, не мутант… но обладаю иными, отличными от человеческих способностями, и сейчас плотно сижу на сильном допинге.

Одаренным полагался магический дар. Само слово уже несло в себе теплый, положительный оттенок. Одержимость — даже на слух агрессивней, злее, опаснее.

Одаренные не только многократно превосходят обычного человека возможностями, но и защищены практически до неуязвимости — доспех духа, каменная кожа, стихийные щиты и защитные ауры — все это позволяет чувствовать себя в безопасности. Кроме того, у каждого одаренного — обладающего золотом любого ранга выше третьего, в наличии парашют телепорта. Это не считая еще уровней защиты последнего шанса, типа ледяной глыбы у адептов водной стихии.

В отличии от одаренных у одержимых нет никакой защиты. Только шкура демона, но ее создание — это лотерея, настоящая русская рулетка. И без прокачанной специализации демонолога русская рулетка лишь с одним отсутствующим патроном в револьвере, в отличии от оригинальной версии развлечения.

Одержимые отличались от одаренных так, как пилот вертолета отличается от пилота самолета. Даже далекие от авиации люди способны увидеть разницу между ними. Самолет хочет летать по своей природе, а их пилоты олицетворение ясноглазых рыцарей неба.

Вертолет — конфликт сил и средств управления, лишь тонкая грань равновесия между которыми позволяют этой адской машине подниматься в воздух. Пилотирование вертолета — это доли секунды на реакцию, когда малейшая ошибка или промедление оборачивается неминуемой катастрофой. Упрощенно, полет на самолете — это как поездка на велосипеде. Полет на вертолете — удержание равновесия на стоящем велосипеде, держа при этом ноги на педалях. Это еще если без маневров.

Инициированные одержимые — как вертолетчики, которые отправились в свой первый, и единственный полет длиною в жизнь. Мой начался еще до инициации, в тот самый момент, когда я смотрел в горящие глаза княгини. Тело, активизировавшее способности, теперь не принадлежало мне полностью — я ведь был одержимым.

Все способности темных искусств в первую очередь были направлены на то, чтобы уничтожить своего владельца. При этом в любой схватке даже самый способный одержимый сражался в первую очередь за контроль над своими способностями. Противник всегда был в приоритетах строчкой ниже.

Из всех близких к магии только одержимые занимались боевыми искусствами ради того, чтобы выжить. Для остальных умение владеть своим телом было статусной обязанностью — дуэли ведь никто не отменял.

Одержимых сторонились. Да и сами одержимые в большинстве — как я уже сам понял, не стремились к широкому круг общения. В большинстве своем, но были и исключения — фон Колер показывал мне вечерами репортажи мировой светской хроники, и как оказалось при любом дворе было немало тех, кто смог укротить свою одержимость. Был, правда, один нюанс: те, кто полностью брал под контроль свои способности, останавливались в развитии. Становясь при этом еще и полностью предсказуемыми противниками, что как известно при должном уровне подготовки и планировании не оставляет шансов в поединке.

Понемногу узнавая подробности темных искусств от фон Колера, я понял почему именно в России достигли таких успехов в их освоении. Постоянный внутренний конфликт, сама парадигма «придумать себе неприятности, чтобы их преодолеть» идеально вписывались как база для освоения темной стороны магии.

— Можешь лучше, — повторил между тем Мустафа. — Но результат радует, завтра попробуем без ускорителей.

Скрывая облегчение, я кивнул. И взглядом попросив разрешения, доковылял до скамейки и грузно опустился на нее, с удовлетворением вытянув ноги.