Колесо в заброшенном парке - Борис Тараканов Страница 38

Накануне Стас бросил все силы на организацию встречи с Алексеем Харченко — эксцентричным человеком, который настолько глубоко вошел в изучение жизни и личности композитора Антонио Виральдини, что порой отождествлял себя с ним. Впрочем, последнее происходило либо по весне, либо по осени… Успокаивало то, что на дворе лето.

Стас не мог отделаться от смутного чувства, что от этой встречи зависит многое — в частности, получение некой ключевой информации во всем импровизированном расследовании. Стас пытался подстраховаться на всех видимых ему этапах. Он даже позвонил Андрею и попросил, в случае чего, принять участие в странном мероприятии под названием «беседа с фанатом Виральдини». На это Андрей ответил, что звонок из серии: «Здравствуйте! Вас беспокоят из Федеральной службы безопасности», — пока еще способен вызвать адекватную реакцию даже у весьма одаренного обывателя: «Очень рад. Просто счастлив. Вот радость-то в доме!»

Каково же было удивление Стаса, когда ни одна из придуманных им «превентивных мер» не понадобилась. По телефону ответил приятный мужской голос. На вопрос Стаса, не мог бы Алексей Михайлович дать небольшую консультацию по поводу жизни и творчества Антонио Виральдини, последовал весьма неожиданный ответ:

— С огромным удовольствием! Думаю, вряд ли сейчас кто-нибудь сможет дать вам более интересную информацию, чем я.

Вот так. Ни много ни мало. Ответ был действительно неожиданным. Так же, как время и место встречи, которые предложил Харченко, — пивной ресторанчик «Пять оборотов» на Петровке, сразу за Петровским пассажем. Десять утра.

— Ты узнал что-то новое об этом Харченко? — спросил Вовка, наступая в очередную лужу.

— Да, Андрей кое-что нарыл… Харченко — давний фанат Виральдини. Уже одиннадцать лет собирает коллекцию его записей. Представь, набрал семь с половиной тысяч единиц хранения: компакты, винил, кассеты…

— Ненормальный… — вырвалось у Вовки.

— В чем-то — безусловно, да. Историю Виральдини изучает не как часть истории музыки, а как… просто человеческую жизнь. Пишет о нем книгу. Харченко засветился практически во всех спецфондах ведущих библиотек. Старается не пропустить ни малейшей подробности.

— Охота пуще неволи…

— В своей последней статье о Виральдини в «Музыкальном Клондайке» он заявил, что недавно открыл нечто сногсшибательное. О чем поведает читателям в следующих номерах. Каково, а?

— Занятно… Продолжай.

— Дальше еще занятнее. Среди партнеров Харченко — психиатр Безекович.

— Неудивительно, что ему понадобился психиатр.

— Да нет, причина в другом… Безекович сейчас пишет диссертацию по галлюциногенным препаратам. И Харченко добровольно вызвался быть для него подопытным кроликом.

— Это еще зачем?

— Как я понял, доктор периодически вгоняет его в этакий транс. Во время него Харченко как бы проживает участки жизни самого Виральдини.

— Ни фига себе! А что, такое возможно?

— Не знаю, Вов. Мне самому трудно это понять… Одно ясно — такие эксперименты бесследно для психики не проходят.

— Немудрено… Кстати, а откуда такие… интимные подробности?

— Харченко их не скрывал, плюс Безекович публиковал отчеты о действии нового препарата. В общем, открытая информация.

— И зачем накачивать себя всякой дрянью? Ведь в таких случаях вполне можно обойтись гипнозом…

— Значит, нельзя.

— Рассказывай дальше.

— Потом. Мы уже пришли. Имей в виду, придется ограничиться кружкой дешевого «Клинского» на нос — боюсь, цены тут еще те.

Отряхнув у входа зонт и вытерев мокрую обувь о коврик, Стас и Вовка спустились в уютный, вкусно пахнущий подвальчик. В этот час ресторан был практически пуст, если не считать скучающих официантов, уставившихся в висевший над стойкой бара телевизор. С появлением Вовки и Стаса в их компании произошло заметное оживление.

— Доброе утро! Присядьте, пожалуйста, вам сейчас принесут меню.

— Спасибо… Вообще-то у нас здесь назначена встреча.

— В таком случае вас ждут вон там — столик в конце зала.

Стас и Вовка прошли в дальний конец зала. Навстречу им поднялся невысокий мужчина лет тридцати, в ладно сидящем джинсовом костюме. Его длинные пепельные волосы были собраны на затылке в хвост наподобие лошадиного. Широко посаженные светлые глаза смотрели на мир открыто, но с легким вызовом и укором. На столе перед ним стояли уже ополовиненная кружка пива и открытый ноутбук.

— Алексей Михайлович? — поинтересовался Стас.

— Доброе утро.

Стас и Вовка по очереди представились и пожали Харченко руку. Новый знакомый жестом пригласил их сесть.

— Надеемся, вам не пришлось ждать нас слишком долго, — сказал Вовка.

— Пустяки, — ответил Харченко, протягивая две визитные карточки. — Можно просто Алексей. Позвольте предложить вам гиннеса?

Стас и Вовка переглянулись.

— Да мы как-то не планировали… С утра.

— Глупости. Гиннес хорош в любое время суток. А здесь он отменный. Мне будет приятно вас угостить.

Через несколько минут на столе красовались кружки густого черного пива с такой крепкой пеной, что она казалась шапкой взбитых сливок.

— Мне очень импонирует ваш интерес к Виральдини. К сожалению, сейчас его воспринимают исключительно как музыканта и композитора. И забывают о том, что он был прежде всего живым человеком. Таким же, как любой из нас.

— Вот об этом мы и хотели бы поговорить… — сказал Стас.

— О, это мой конек! Я помешан на Виральдини…

Стас и Вовка переглянулись.

— Пусть вам не кажется это странным. Фаны классической музыки довольно своеобразные люди. Во всяком случае, мы здорово отличаемся от других людей.

— Все люди разные… — попробовал возразить Вовка.

— Вы считаете себя фаном классики? — в тон ему спросил Стас.

— О, не только. Я — исследователь! Музыколог. И еще коллекционер. Собираю записи Виральдини.

— А почему именно его? — спросил Вовка.

— Сложный вопрос… Порой мне кажется, что оттуда, с небес, Виральдини выбрал именно меня, чтобы рассказать свою историю. У нас с ним божественный резонанс. Совпадение нуль-вектора…

Вовка покосился на Стаса и сказал:

— Чтобы прийти к такому выводу, наверное, надо быть настоящим профессионалом. Ведь вы консерваторию окончили?

— Да. И вы абсолютно правы. Только знатоки по-настоящему разбираются в классической музыке. Впрочем, как и в дорогих винах. Чтобы оценить и то, и другое, нужны зрелость и опыт. И не заказать ли нам по этому поводу хорошего вина?

— Нет-нет, спасибо! Мы, в общем-то, не пьем… — наперебой запричитали Вовка и Стас.