Джим Моррисон после смерти - Мик Фаррен Страница 38

Женщину с пессимистическим взглядом на жизнь эта речь отнюдь не ободрила, даже наоборот. Она ужасно разволновалась:

– Я не хочу быть ничьей сексуальной игрушкой.

Рему выразительно приподнял бровь:

– Сперва попробуй, голубушка, а потом говори.

– Но это ошибка. Я всего-то и сделала, что смошенничала с аудитом.

– При таком раскладе, девочка, всё закончится тем, что тебя не купят. И тогда – помоги тебе Небо. Ты же слышала, что сказал Толстяк. Он в самом деле такой. Жестокий и злобный. Ему притворяться не надо. Если кто-то не продаётся, он ужасно расстраивается. А когда он расстраивается, это страшно. – Рему взглянул на хронометр, что свисал с его воротника. – Но я не могу тут трепаться с вами весь день. Мне ещё надо сходить проверить, что они там сотворили с мальчиками.

В гримёрной уже прошёл слух, что на шоу будут не только женщины, что примерно в одно время с женщинами из тюрьмы в студию доставили дюжину молодых людей. Их готовили на продажу отдельно, так что женщины не могли даже взглянуть на мужчин, а мужчины – на женщин. У Сэмпл в голове не укладывалось, как же так: чтобы в Некрополисе, этом рассаднике этического и морального вырождения, проходила такая жестокая сегрегация разнополых рабов?! Впрочем, как говорится, в каждом месте свои завихрения.

Поскольку гримёры, что трудились над Сэмпл и остальными, были в основном женщины или геи, разговор то и дело возвращался к тому, что сейчас происходит в другой гримёрной, где готовили юношей. Гримёрша, специализировавшаяся на глазах, многозначительно подмигнула Сэмпл – она как раз подводила ей правое верхнее веко тонкой кисточкой с тушью.

– Работать с парнями гораздо забавнее, если ты понимаешь, о чём я. Особенно когда дело доходит до членов. Надо, чтобы они смотрелись достойно. Тут тоже есть свои хитрости, в смысле – гримёрные. То есть не то чтобы гримёрные…

– Ты шутишь?

– Не вертись, дорогая, а то ты все мне испортишь, а я столько трудилась. – Гримёрша взяла Сэмпл за подбородок и слегка запрокинула ей голову. – Толстый Ари знает, как наиболее выгодно подать свой товар. Так что мы кое-что с ними делаем, ну… перед самым их выходом… так, пустяки, чтобы слегка набухли. Не полная эрекция, нет, ничего… как бы это сказать? Ничего нарочитого. Только чтобы слегка увеличились, в смысле размера. Небольшая стимуляция, причём только руками, в самый последний момент. Но часто бывает, что кто-то долго раскачивается, а кто-то, наоборот, возбуждается слишком быстро, и тогда шефу приходится срочно менять очерёдность.

Близилось время трансляции, и возбуждение в студии нарастало. Поскольку женщин, предназначенных на продажу, отвели в отдельный загончик, их не особенно задевали вся эта суета, беготня и ор; главное, тихо стоять, и помалкивать, и не особенно трепыхаться, чтобы нигде ничего не смазать. Уже перед самым эфиром пришёл Толстый Ари в сопровождении издёрганных нервных помощников. Так сказать, для последней инспекции перед торгами. Причём заявился он уже раздражённым донельзя, так что двенадцать бывших заключённых – голых, но зато обработанных в лучшем стиле в смысле макияжа и ухода за телом – в полной мере ощутили на себе его ярость. Их согнали с огороженной площадки и выстроили в ряд. Толстый Ари прошёлся вдоль ряда испуганных женщин с угрюмой решимостью Наполеона, проводящего смотр войска перед Аустерлицем. Все девушки из кожи вон лезли, чтобы выглядеть желанными и привлекательными. Вдруг, к ужасу Сэмпл, Толстый Ари застыл перед ней как вкопанный. Он внимательно посмотрел на её лицо, а потом обернулся к ближайшему ассистенту:

– А это ещё что за хрень?

Ассистент озадаченно заморгал:

– Номер пятый по списку.

Толстый Ари скривился:

– Считать до пяти я умею. – Он схватил ассистента за волосы и придвинул его лицо почти вплотную к лицу Сэмпл, которой сейчас больше всего на свете хотелось провалиться сквозь землю, вернее, сначала сквозь пол, а потом – сквозь землю. Теперь Толстый Ари обращался к помощнику, словно к умственно отсталому ребёнку: – И что с ней не так?

Сэмпл даже не знала, кто из них больше перепугался: она или помощник. Его голос дрожал и срывался:

– У неё нет штрих-кода.

– Замечательно. У неё нет штрих-кода. Молодец, что заметил.

– Но мы это знали с самого начала.

– Кто это «мы»?

– Я думал, вы знали.

Толстый Ари отпустил ассистента.

– Лично я в первый раз слышу.

У помощника был такой вид, словно его злобно предали.

– Но на собрании сегодня утром…

Сэмпл думала, что Толстый Ари дошёл до предела ярости, что злиться сильнее уже нельзя, но оказалось, можно. При упоминании утреннего собрания он так разъярился, что аж побелел – только что пар из ушей не пошёл. Теперь даже Сэмпл поняла, что с Толстым Ари шутки плохи. Перечить этому дядьке – себе дороже. Он произнёс ледяным голосом:

– Я сказал, что в первый раз слышу об этом. Тебе понятно?

– Да. Прошу прощения.

– Так почему у неё нет штрих-кода?

– Она нездешняя. У неё нет штрих-кода.

– Тогда почему её не отмаркировали?

– Мы подумали, что так будет более экзотично.

– «Мы» – это ты?

– Да.

– Тебе нельзя думать. У тебя нет способностей к этому делу.

– Прошу прощения.

– Ты подумал, что это будет большая экзотика, чтобы у нас тут расхаживали всякие чужеземки без маркировки? Что наша почтённая публика, плебей немытый, возбудится на эту незарегистрированную блядищу?

– Ну, я бы сказал чуть иначе, но да, основная идея была такая.

– Тогда, может быть, ты мне расскажешь, что будет, когда начнутся торги и клиенты бросятся делать заявки по её штрих-коду?

– Они обнаружат, что у неё нет никакого штрих-кола.

– И что будет дальше?

Помощник понял, что его загнали в угол, и виновато пролепетал:

– Клиенты придут в замешательство.

– А что бывает, когда клиенты растеряны и сбиты с толку?

– Они перестают торговаться.

– А если они перестают торговаться?

– Торговля у нас не идёт.

– А если у нас не идёт торговля?

– Мы умираем мучительной смертью.

– Теперь ты понял, почему тебе просто противопоказано думать самостоятельно?

Помощник упорно смотрел на свои сандалии. Кажется, он молился, чтобы Толстый Ари переключил своё начальственное внимание с его скромной персоны на что-то другое, более достойное сего внимания. Но он молился не тем богам, потому что боги, к которым он мысленно обращался, его не услышали. Толстый Ари смотрел на него сверху вниз, яростно сверкая глазами. Сэмпл, кстати, заметила, что в окружении Толстого Ари не было ни одного человека не то что выше его, а хотя бы одного с ним роста.