Капитан «Неуловимого» - Владимир Поселягин Страница 38

А потом направился в каюту. До обеда ещё час, успеем помиловаться. Ха, старпом занимался тем же, передав детей няньке, которой у нас выступал боцман: любил он с детьми возиться. Сейчас он устроил им экскурсию по лодке. Я наблюдать за ними не стал, не особо и любил я подсматривать за чужой жизнью, лучше своей заняться.

* * *

К сожалению, непогода вспугнула моряков противника. Мы засекли только одну лодку, но это была наша «эска», возвращалась на базу. Ночью мы шли в надводном положении, двигаясь на предельной скорости. Даже нашу немалую лодку мотало на волнах, появились первые пострадавшие от морской болезни, в основном среди пассажиров, но чуть позже она проявилась и у двух матросов. Подводники. Под водой качки меньше, поэтому раньше они и не знали, что это такое. Днём, когда мы шли под водой, они отходили от качки.

Так как погода становилась всё хуже и хуже, старались больше идти под водой, но теперь и днём иногда шли в надводном положении. Держали большой ход, двигаясь на двадцати узлах, так что через двое суток подошли к Дании. Я решил пройти через пролив Эресунн, который находится между Данией и Швецией, и пусть ширина там всего пять километров, глубины позволяли сделать это незаметно.

На входе в пролив дрейфовал немецкий противолодочный корабль, но мы прошли ближе к берегу, в позиционном положении, а дальше под водой. Когда пролив остался позади и впереди замаячило Северное море, мы всплыли и пошли на дизелях. А тут волны оказались куда больше, мостик захлёстывали только так, вахтенные промокали до нитки. Так что мы снова ушли под воду, пережидая непогоду. Двигались на среднем ходу.

Когда мордатый говорил, что его нужно доставить в Лондон, он имел в виду советское представительство в Лондоне. Ну, это их дело. А у меня в приказе указан город Эдинбург; видимо, там есть топливо, там и встретят нас.

В Северном море, когда до Англии оставалось не так и много, я смог отправить сообщение в штаб флота. Поймали или нет, не в курсе, далеко, но вообще, должны, радиостанция там мощная стоит. Как оказалось позднее, сообщение всё же приняли и передали в Англию, в наше посольство, так что нас встречали.

Из-за непогоды всё как будто вымерло. Только у входа в порт я обнаружил британскую подводную лодку. Тут нас встретил лоцман, подошёл на катере и провёл в порт. Флаг на флагштоке, вахтенные на мостике, мы дали холостой приветственный выстрел, получили такой же салют от эсминца (старая традиция), после чего нас направили к причальной стенке. Там стояла британская субмарина, но и для нас место было. Так аккуратно и причалили.

Вместе с нашими из посольства были два британских офицера, с которыми мы вежливо раскланялись. Пассажиры сошли, груз забрали, и только после этого я, наконец, с облегчением вздохнул: не люблю, когда на лодке присутствуют чужаки, всюду сующие свой нос. Однако после плавания я был уверен в том, что две женщины – точно француженки: они общались между собой на французском, думая, что их никто не понимает, а на русском говорили с акцентом. Один из мужчин тоже был француз, а остальные наши, русские.

Вопрос с топливом решили быстро. И хотя до Мурманска нам и так должно было хватить, запас иметь всё же не помешает. Дизтопливо должны были вскоре подвезти, а пока я велел старпому взять всех наших женщин, включая супругу лейтенанта Озерова и молодую супругу мичмана (я их всё же поженил во время похода, о чём появилась запись в журнале), с тем, чтобы выйти в город и пройтись по магазинам.

– Так у них нет диппаспортов.

– Это без надобности, разрешение от таможни я получил, вот разрешение на разовое посещение города. Женщины нас не поймут, если мы их в город не пустим. Деньги есть, немного, тысяч пять фунтов стерлингов, но на небольшие покупки хватит.

– Пять тысяч – это очень большая сумма.

– Поверь, нашим женщинам и этого не хватит. Вот, держи, раздели поровну на всех. Отчитываться за них не нужно: они трофейные, нигде не числятся. Если что, на меня кивай: мол, я дал. Да, возьми с собой Озерова, за женой проследит, и не забудьте личное оружие, мало ли что. Кортиками, если что, не отмашетесь, а выстрелы в воздух протрезвляют хорошо. Всё, идите, гуляйте, я пока с комиссаром на лодке буду.

– А вы как же?

– Приму топливо да пообщаюсь с британскими подводниками. Похоже, до них дошли газеты с тем нашим походом, пообщаться хотят. Так что я принесу себя в жертву, а вы отдыхайте.

Старпом хмыкнул, но поспешил уйти. Вскоре шумный табор из женщин и детей покинул пристань, укатив на двух такси, поскольку в одно они не поместились. На прогулку и покупки я дал им четыре часа, потому как задерживаться в Англии не планировал и собирался покинуть порт этим же вечером. Эти шесть дней пути были, на мой взгляд, вполне неплохи, и тяжёлым поход я бы не назвал, так что и отдыхать долго смысла не видел, заправимся и отбудем.

А вот, кстати, и первый бензовоз с топливом. Его встречали боцман и старший механик, они же командовали трюмными, которые разматывали шланги. Я в это время на пирсе общался с тремя офицерами-подводниками. Потом начался слив, качество топлива стармеха удовлетворило, одной цистерны в пять тонн хватило, чтобы пополнить наши запасы. Я подписал наряд (платить будет посольство), и грузовик укатил.

Матросы взялись за уборку палубы, а я, оставив за старшего комиссара, принял приглашение офицеров и направился с ними в местный клуб, намереваясь вернуться через два часа.

* * *

Со временем я немного ошибся, вернулся даже позже наших женщин, пусть минут на пятнадцать, но всё же. Англичане мне не нравились раньше и жутко не нравятся сейчас. В клубе, где было немало офицеров, меня пытались тонко опустить, намекая на то, что моя популярность обусловлена устроенным вокруг меня пиаром, а сам я пустышка. Всё, о чём писали в газетах, они считали ложью, и даже признавая атаку в Любеке, как свершившуюся, сомневались в том, что это был я: мол, молод ещё.

Поэтому, приняв вид спесивого аристократа, я до самого своего ухода из клуба доводил местных офицеров до белого каления, тонко издеваясь над ними. И у меня получилось: меня едва не побили перед уходом. Вернулся я, лучась улыбкой и в отличном настроении.

Руководство порта я заранее известил об отходе, лоцман уже скучал у трапа, и мы вместе прошли на борт. Лодку аврально подготовили к выходу, отдали швартовы, самостоятельно отошли от пирса, на ходу разворачиваясь (мы отходили задом), и направились к выходу. Пройдя минные поля по фарватеру, который я запомнил, остановились. Лоцман перешёл на ожидавший его катер, а мы направились дальше.

А вот то, что произошло дальше, мне сильно не понравилось. Слева и справа к нам направлялись находившиеся пока в километре от нас две британские субмарины в подводном положении, явно с целью атаковать. Не по-настоящему, естественно, попугать решили. Подслушав разговоры на их мостиках, я узнал, что они решили выставить меня в невыгодном свете, посмешищем: мол, подводник, а атаку проморгал. И ведь даже не боятся, что им это может выйти боком. Политика – дело тонкое.