Заклятые враги - Марисса Мейер Страница 37

– Кстати о пчелах. – Голос Адриана повеселел. – Как успехи в пчеловодстве у твоего дяди?

Нова рассмеялась, таким неожиданным и нелепым показался ей вопрос. Она уже совсем забыла, что наболтала Адриану, когда пыталась объяснить, почему у них в палисаднике ульи Хани.

– Ну… успехи так себе, честно говоря. Но дядя не из тех, кто легко сдается.

– Так вот от кого у тебя это упорство, – усмехнулся Адриан.

Это определенно был комплимент, и Нова почувствовала, что ее щеки горят.

– О да, упрямство – наша фамильная черта.

В памяти вдруг всплыли слова Аса, напоминая Нове, что она не просто проводит выходной. Что у нее есть миссия, и Адриан – ее часть. Завоюй его доверие. Добейся его уважения. Добейся его привязанности.

Это совсем нетрудно, твердила она себе всю неделю. Адриан симпатичный, талантливый, добрый, порядочный. Так почему же тогда каждая клетка ее тела протестовала при мысли о том, чтобы притвориться влюбленной? Чтобы флиртовать с ним, только ради флирта? Или делать вид, что он ей нравится?

Сейчас ответ буквально был брошен ей в лицо, и Нова машинально сжала браслет.

Все дело в том, что это, возможно, не притворство.

А обнаружить, что Адриан ей по-настоящему нравится, вопреки ее совести и здравому смыслу – ох, это было бы слишком.

И все же, если она хочет выведывать у Адриана информацию и, пользуясь его доверием, вести подрывную работу против его папаш, нужно быть к нему ближе.

Нужно…

Продолжая размышлять, Нова обратила внимание на деревья на противоположном берегу озерца. Остановившись, как вкопанная, она посмотрела вокруг и заметила поблизости маленькую игровую площадку. У Новы перехватило дыхание.

– Ты знаешь, где мы оказались?

– Интересный вопрос.

Она схватила Адриана за рукав и потащила за собой.

– Там – поляна со статуей.

– Поляна со статуей?

– Ну да, ты что, не помнишь? Тот рисунок у тебя в альбоме – ты мне его показывал, когда мы следили за библиотекой. Статуя, человек в плаще с капюшоном!

– А, да, точно! Ты тогда сказала, что была здесь в детстве?

– Всего один раз. – Нова сама не понимала, почему у нее вдруг слегка закружилась голова. Ноги сами несли ее к тому месту. Они свернули за угол, где мощеная дорога обернулась узкой, посыпанной гравием тропинкой, которая вела прямо в небольшую густую рощицу. – Родители однажды привели меня сюда, вон на ту игровую площадку, но я отправилась побродить и нашла…

Нова отвела в сторону низкую ветку и замерла.

Она стояла наверху лестницы из грубо отесанных, поросших мхом камней. Ступени, изгибаясь, вели вниз, к небольшой поляне, окруженной стройными дубами и густым кустарником.

– …вот это, – шепотом договорила Нова.

Она спустилась по лестнице. Поляна оказалась совсем маленькой – не больше спальни в ее теперешнем доме, которую они делили с Хани – и была окружена по периметру невысокой каменной стеной. Единственная скамья из кованого железа была обращена к одиноко стоящей в центре статуе.

Нове показалось, что она вернулась в прошлое. Ничего не изменилось с тех пор, как она побывала здесь маленькой девочкой.

– Это глупость, конечно, но… до тех пор, пока я не увидела твой рисунок, в глубине души мне казалось, что это место – маленькая тайна, известная, возможно, только мне. Самой смешно. Здесь же наверняка каждый год бывают тысячи людей. Но… я нашла этот уголок, когда была совсем мелкой, и мне казалось, что он принадлежит мне одной и больше никому. Ну, как если бы я его для себя придумала, – Нова смущенно засмеялась и подумала, что в другой ситуации она ни за что не смогла бы признаться в этом. Но оказаться здесь сейчас – это не укладывалось в голове, это было так невероятно, что все остальное казалось неважным.

Она обошла вокруг статуи. Все именно так, как ей помнилось, разве что мха на камнях стало немного больше. Фигура в просторном плаще с капюшоном, похожая на средневекового монаха. Лицо под капюшоном едва различимо, мягкие черты, глаза закрыты, на губах умиротворенная улыбка. Руки простерты к небу, будто в попытке что-то поймать.

Нова не знала, давно ли стоит здесь эта скульптура, но на вид ей было не меньше тысячи лет. И казалось, что она простоит еще тысячу.

– Я всего пару лет назад узнал про это место, – заговорил Адриан. – Но с тех пор частенько приходил сюда порисовать. А сколько тебе было, когда ты сюда забрела?

– Года четыре или пять, – сказала Нова, водя пальцем по рукаву изваяния. – В ту ночь оно мне приснилось. Это, понятно, было до того, как я перестала спать, и до сих пор это единственный сон, который я помню в мельчайших деталях, – она осмотрелась. Деревья, тесно обступившие их, росли так густо, что сюда не доносился шум детского праздника. Слышался только птичий щебет да шорох листвы. – Мне приснилось, что я иду сквозь джунгли, вокруг цветы больше моей головы, а заросли такие густые, что не видно неба. И все вокруг наполнено жизнью… насекомые, птицы… Но я то и дело натыкалась на предметы, которые казались там чужими. Бетонная лестница, ступени поросли мхом и лишайником, а лианы вьются вокруг уличных фонарей вместо деревьев… – Она взмахнула руками, показывая те лианы из сна. – Это был Гатлон, только лежащий в руинах. Не город, а джунгли, все кругом заросло. А потом… я наткнулась на эту поляну, и статуя тоже была там. Сначала она стояла ко мне спиной, и я посмотрела наверх и… – Нова замолчала, сейчас ей казалось, будто она снова очутилась в том сне, ее переполняло почти забытое чувство восхищения чудом.

– И ты проснулась? – предположил Адриан.

Звук его голоса словно вырвал Нову из давнего сна, она вздрогнула и обернулась.

– Нет. В моем сне статуя что-то держала. – Нове было немного не по себе и даже чуть страшновато, она как будто снова стала маленькой.

– Ты хочешь, чтобы я угадал, что? – спросил Адриан.

Она отрицательно помотала головой и постаралась совладать с захлестнувшими ее чувствами.

– Она держала… держала звезду.

Только произнеся это вслух, Нова поняла, насколько нелепо прозвучали ее слова.

– Понимай, как хочешь, – смущенно буркнула она.

– Логика сновидения, – сказал Адриан, – Или… может быть, логика кошмара. Я же не знаю, хороший это был сон или страшный.

Нова хмыкнула.

– Это был очень хороший сон. Не знаю, почему так, учитывая, что он про гибель цивилизации, но… сон правда был очень хороший, счастливый, – она потерла лоб. – Мне сильно влетело от родителей, когда они меня нашли, и больше они никогда не водили меня сюда играть. Но этот сон – я запомнила его навсегда. И много лет потом фантазировала, представляя себе, как нахожу ту звезду.

– Странно, как некоторые сны на нас влияют, – заметил Адриан, усевшись на траву и вытянув длинные ноги. – Тебе повезло. Большая часть снов, которые меня не отпускают с детства – кошмары. Вернее… один кошмар. Он много лет снился мне снова и снова.