Попрыгун - Дмитрий Карпин Страница 37

С бумажкой от Уралсовета с подписью лично главы ЦК РКП(б) А. Г. Белобородова группа Громова легко проникла в дом Ипатьева города Екатеринбурга. Временной промежуток представлял собой ночь 17 июля 1918 года. До кровавых событий, поставивших ужасную точку в судьбе российской монархии, оставалось около часа. Группа прибыла как раз вовремя, но не для того, чтобы спасти царскую семью, а, напротив, чтобы этот омерзительный исторический поступок повторился вновь.

А желающим предотвратить это убийство, оставившее кровавый шрам на сердце отечественной истории, как раз и являлся попаданец из родного двадцать первого века, убежденный монархист Разин Александр Владимирович. И, что удивительно, этот субъект некогда принадлежал точно к той же радикальной группировке «Белый террор», что и еще не родившийся ныне Сатановский, но уже покойный во втором своем амплуа Распутин. Узнав об этом, Фадеев сразу же выдвинул версию, что былые участники «монархического кружка по интересам» каким-то образом нашли возможность для проникновения в прошлое, но шеф придушил эту гипотезу на корню, как не состоявшуюся, в очередной раз объяснив, что человечество не в состоянии создавать разрывы материи и это всего лишь совпадение.

«Странное совпадение, – подумал Денис. – Такие удивительные совпадения на деревьях не растут и с неба, как звезды, не падают». Но размышлять об этом – только ломать себе голову, поэтому Фадеев решил, что, как только Разин попадет к ним в руки, он его лично на полиграф потащит, чтобы узнать, совпадение это или что-то иное, скажем, непознанная шутка самого времени.

Но пока Разина не было, и группа только что вошла в дом Ипатьева. Выглядели они как настоящие большевики: все в потертых кожаных френчах, мужчины в штанах галифе, Юля в кожаной юбке и красном платке, словно истинная красноармейка. Взгляды гордые, приверженные идеалам революции и заветам Ильича.

Помимо вооруженной до зубов охраны, набранной из рабочих и крестьян, новоприбывших встретил и сам комендант Яков Михайлович Юровский. Еврей, убежденный революционер, будущий чекист, ценящий во всем порядок, взгляд волевой, строгие усы и бородка колышком. Яков досконально ознакомился с бумагами, дотошно оглядел каждого и пожал плечами:

– Не пойму, и зачем нам еще люди? У меня и так везде порядок. К тому же мы скоро заканчиваем.

– Поэтому нас и послали на непредвиденный случай, – произнес Громов. – В Уралсовет поступила информация, что охраняемых вами лиц могут попытаться освободить недруги революции, поэтому было принято решение, что дополнительные люди не будут лишними.

– Хм, коли так, то оставайтесь. – Яков пригладил ус, еще раз оглядел строгую выправку Громова, взглянул на здоровяка Игорька, выше и шире любого из его людей, мельком задержался на Денисе – тот расправил плечи и гордо взглянул на коменданта, полностью уверенный, что сможет дать прикурить каждому из охранников Юровского. А затем остановился на Юле. – Только вот женщина нам зачем?

– Прошу прощения, товарищ, но я не женщина, – задрав носик, отчеканила ёжик, – я красноармеец и большевик, а большевик не имеет пола!

– Полностью с вами согласен, товарищ, – немного смутился комендант, а затем развернулся к помощнику: – Никулин, отведи товарищей красноармейцев в общую комнату, пусть приготовятся, нужды справят, коли такие есть. – Затем взгляд на Громова: – Там, кстати, тоже один из ваших – вчера прислали, еще даже не придумал, чем его занять. Но ничего, скоро для всех занятие найдется, коль вас прислали, будете дом по периметру охранять. Не думаю, конечно, что найдутся смельчаки отбить Романовых с боем, но, как вы сами сказали, дополнительные люди никогда не бывают лишними.

– Служу делу революции, – отчеканил Громов.

Юровский кивнул, а затем взглянул на помощника – Никулин понял все без слов:

– Пройдемте, товарищи.

И агенты двинулись за помощником коменданта по некогда богатому Ипатьевскому особняку, изысканному дворянскому дому, построенному в конце девятнадцатого века. Когда-то модный шедевр эклектики ныне переживал не самый лучший период: паркетные полы исцарапаны каблуками красноармейцев, полосатые обои ободраны, мебель порушена. И везде запах махорки.

– Вам сюда, товарищи. – Никулин указал на дверь. – Сильно не располагайтесь, скоро все начнется.

– А как скоро? – спросил Денис и добавил: – Товарищ.

– Скоро, – надменно поморщился помощник коменданта, взглянув на молодого красноармейца снизу вверх. – Не волнуйтесь, за вами придут.

И, не говоря больше ни слова, Никулин развернулся на месте и зашагал прочь. А Громов открыл дверь, и агенты вошли в пустую просторную комнату, где, кроме десятка кроватей и шкафа, не было ничего.

– Скудненько тут у них, – оглядев комнату охраны, фыркнула ёжик.

Громов затворил дверь, прошелся по комнате, отодвинул занавеску и взглянул через стальную решетку на улицу. На улице что-то громко тарахтело.

– Вижу, они уже завели грузовик, – произнес шеф. – Это для того, чтобы выстрелы в доме не были слышны со стороны улицы. Значит, по прикидкам, у нас есть где-то полчаса. Так, покидаем комнату и распределяемся по дому в поисках объекта. Денис и Игорек, на вас второй этаж, мы с Юлей займемся первым. Постарайтесь не попадаться никому на глаза, действовать без шума и физического контакта. Это я тебе, Игорек! Не надо никого бить, если тебя вдруг застанут врасплох, просто скажи, что ищешь…

– Сортир! – перебил перекачанный псевдокрасноармеец. – Я знаю, не впервой.