Фелисетт - Никита Чирков Страница 37

Всецело Август ощутил тяжесть этого знания. Но никакой вины выжившего не было – как раз наоборот, он по‑настоящему почувствовал торжество, правда, мимолетно, но все же хоть какая‑то приятная пилюля. Такие открытия всегда даруют новый глоток жизни – осталось только удержать его, опробовать на вкус тонкую идею перерождения, дав ей чуть‑чуть усвоиться. К счастью для него, никто не сделал на этом акцент, позволив усвоиться знанию самостоятельно.

– Раз уж все молчат, – начал немного нервно Нил, – то я спрошу самое объективное, и даже не смейте упрекать, каждый думал об этом. Мы вот так примем все на веру?

Лилит и правда была рада, что не ей пришлось брать эту реплику. Август же продолжил плавно выстраивать контроль, развивая лидерские качества.

– Нил, ты сам все прекрасно слышал.

– Вот именно – слышал. Ты ему веришь? Я к тому, что может ли он ошибаться или лгать, как ранее лгал Холд.

– Он бы не стал.

– Откуда такая уверенность?

Август выдохнул, сложил руки на груди и всецело обратил внимание на Нила.

– Хорошо, твои предложения?

– Позвонить и узнать из других источников.

– А дальше?

– Предупредить всех!

– Нельзя. Может начаться паника. А мы не уполномочены…

– Паника начнется, когда люди начнут умирать, не зная причины! У нас есть место, мы можем…

– Нил, мы тут для себя еще толком ничего не обосновали. – Лилит подошла и понимающе старалась достучаться до здравомыслия.

– Если вы предлагаете сидеть и ждать, то я так не могу! Лилит, там наши друзья, наши коллеги! Предлагаешь быть в стороне, пока там творится катастрофа?

Она видела в нем смятение и стремление что‑то сделать, лишь бы не сидеть на месте под гнетом знаний.

– Нил, я хочу помочь людям не меньше твоего, но пока у нас нет такой возможности. А еще – не перебивай! – у нас нет возможности защитить себя и наших детей! Холд еле живой, у нас даже вещи толком не распакованы!

– Есть еще кое‑что, – закреплял Август мысль Лилит. – Холд же не просто так привез нас сюда. Создать лекарство… или оружие – это важнее всего. Виктор очень правильно сказал не выходить ни с кем на связь, мы должны быть спрятаны!

С виду Нил твердо стоял на своем, хотя внутри него происходили верные процессы принятия неприятной, но необходимой роли. В каком‑то смысле всем им приходилось соглашаться с иными приоритетами. Принять новую участь, да еще и на краю мира, где, если что, они останутся одни, – такое вряд ли захочется пожелать даже врагу.

– Мы не всесильны, – Август говорил это всем, себе в том числе, явно желая закрепить главную мысль, – распыляться нельзя. Оставаясь в тени, мы сделаем куда больше, чем если выйдем к миру. У каждого своя работа, и наша, хотим этого или нет, – сделать больше, чем спасти одного или двух человек.

Это было неприятно признавать.

– Да, вы правы, – в глубоких размышлениях проронил через не хочу Нил. – Я знаю хороших специалистов, врачей и генетиков. Думаю, они могут…

– Нет.

Нил обернулся на Августа с совсем уж открытым непониманием.

– Нельзя. Риск слишком большой. А Виктор пришлет нужных людей. Да и Холд планировал это.

– Я не спрашивал твоего разрешения.

Август терял терпение, но все же сохранял рассудительность.

– Нил, ты правда думаешь, что все это какая‑то шутка или игра?! Серьезно? Ты вроде бы адекватный человек, взгляни на все трезво. Или, может быть, проблема в том, что к этому всему причастен твой отец? – Нил упрямо молчал. – Мы все знаем, какие у тебя с ним проблемы. Как только он проснется – я надеюсь, что он проснется, – то, пожалуйста, поговори с ним и зарой топор войны. А нам как никогда надо доверять друг другу и готовиться к худшему. Я даже напоминать не буду, что у нас дети.

– Уже напомнил. – Лилит надеялась погасить разгорающееся пламя между ними.

– Напомню еще про то, как вы пытали человека.

– У нас не было иного выбора! – Теперь уже Лилит включилась в борьбу, даже не заметив этого.

– Это уже произошло. Но на будущее – мы должны соблюдать согласованность и иерархию.

– Так ты у нас теперь главный?

– Вы сами слышали Виктора, а Холд пока недееспособен. У нас тут военное положение, если вы забыли.

– Ты просто боишься, вот и берешь лидерство, чтобы, если что, не быть застигнутым врасплох! – Нил наперед Лилит решил громко все растолковать.

– Да! – рявкнул Август и замолчал. Жаркие споры вот‑вот вышли бы из‑под контроля, но минута тишины сделала свое дело. – Ты прав. Я боюсь до усрачки. Вот я сказал это. А знаешь, чего я еще боюсь, кроме очевидного? Того, что мы с Норой и на «Фелисетте» не будем в безопасности. Виктор сам меня назначил ИО, чему я не рад. Вам самим разве так не проще будет? Вот именно. Я вообще‑то планировал встретить завтра иначе, прям очень иначе, охренеть как иначе! Я только хотел отвадить Нору от всего… дать ей нормальное детство, а тут… Что я скажу ей?

– Правду, – заговорил понимающе Нил, с самыми лучшими мотивами, – только правду. Поверь, лгать своему ребенку не стоит.

– Только не драматизируй излишне. – Лилит держалась хорошо. – Кто знает, что случится завтра. Вдруг мы раньше времени панику наводим?

– Находясь тут, – начал Нил рассуждающе, – в безопасности и тишине, очень легко в это поверить, Лилит… Что будет большой ошибкой. Это, пожалуй, самое трудное, сидеть тут, в стороне от цивилизации, бездействовать, пока сам мир в огне.

– Ну, раз вроде бы разобрались, то самое время извиниться друг перед другом, – с упреком и немного театрально высказалась Лилит. – Да‑да, вы тут еще до этого гавкались недавно, как два тупых мужика. По поводу детей – не помните, нет? Что? Август, ты сам сказал, чтобы Нил зарыл топор войны с отцом. У вас свой завалялся. Мы должны разобраться во всем и начать не просто доверять, а понимать друг друга, потому что, судя по всему, мы отсюда не скоро улетим. Я пойду, а вы чтобы вернулись на «Фелисетт», разобравшись во всем!

На самом деле этой затеей Лилит хотела еще и заняться разрешением своего бремени. Такое ждет и Августа, и Нила, причем начнется этот процесс уже скоро и привнесет важнейший вклад в освоение новых реалий. Видите ли, героям необходимо будет разделиться, и каждый практически параллельно друг другу столкнется с надобностью откровенно признать свои неудачи и отпустить прошлое.

Можно было бы остаться с ними, углубиться в их по большей степени надуманный конфликт – но будем честны: они уже смогли сделать многое. А вот проследить за Лилит будет куда интереснее, так как свою борьбу она начнет чуть позже. Ведь, помимо столкновения с панической атакой, ее впереди ждет, возможно, самый сложный и важный разговор в жизни. Никому не сказав напрямик, даже не заглянув к детям, она шла к Алексу.