Pulp - Борис Сапожников Страница 37

— Сам знаю, — не без сожаления кивнул я.

Сил моих хватало пока лишь на то, чтобы самому забраться на складной стул. Даже ложку с похлёбкой приходилось очень крепко сжимать, чтобы не плясала в подрагивающих пальцах. Я получил слишком много разрядов током, особенно когда Рыков потерял голову от моего укуса в лицо. До сих пор меня то и дело потряхивали судороги или так больно скручивало какую-нибудь мышцу, что приходилось её разминать пальцами. Куда хуже, если крутило мышцы спины, до которых никак не дотянуться, приходилось терпеть.

— Канал связи с Лисицей не скомпрометирован?

— Вряд ли, — пожал плечами Оцелотти, — иначе нас бы отправили в трясину следом за тобой. У фон Вольга хватило бы людей, чтобы легко перебить нас, пока мы рыскали вокруг и искали тебя. Да и служат у него натуральные психи.

— Кто, например?

— Парни с огнемётами, которыми командует настоящий сумасшедший в чёрной броне. Они зовут себя крысобоями и запросто могут сжечь нескольких своих товарищей из рядовых бойцов охраны. Именно они прижали нас, когда мы отступали в тоннели для слива воды и прочих отходов. Никто и подумать не мог, что они примутся поливать пламенем из своих огнемётов всё вокруг, несмотря на то что между ними и нами стояли солдаты охраны.

Огнемётчики всегда были изгоями среди солдат — слишком уж страшна смерть в пламени. И многие среди огнемётчиков откровенно наслаждались мучениями своих жертв.

— Раз Лисица ещё внутри, то шансы остаются, — кивнул я больше себе. — Как только приду в себя, мы вернёмся на Фабрику.

— Каким образом? — спросил Оцелотти, хотя, наверное, уже знал ответ.

— Тем же, каким вышли, — усмехнулся я. — Вряд ли в стоках нас ждёт засада.

Оцелотти ничего не сказал в ответ, лишь сделал такое лицо, будто произнёс: «Ну кто бы сомневался».

В себя привели голоса. Говорили фон Вольг и Серая Лисица. Фон Вольг что-то требовал, она пыталась возражать. Когда её возражения надоели полковнику, я услышал звук звонкой пощёчины.

— Хватит, — рявкнул фон Вольг. — Вколи ему ударную дозу воды жизни и займись, наконец, лицом Вани.

Кажется, Рыков пытался возражать, но фон Вольг оборвал его.

— Заткнись! Таня обработает тебе лицо, а после ты отправишься в лазарет. Раз был таким идиотом, что дал беспомощному, связанному врагу откусить себе половину щеки, так тебе и надо.

Через багровую дымку я уже видел тени. Массивная принадлежала фон Вольгу. Он развернулся к фигуре поменьше — Серой Лисице — и прикрикнул на неё, чтобы делала мне укол. Боли от входящей глубоко в тело иглы я не почувствовал, лишь когда она надавила на поршень, по всему телу от места укола начал разливаться холод. Обычные ощущения от действия воды жизни. Вот только, судя по всему, дозу она мне вкатила действительно лошадиную — даже мой давно привыкший к этому лекарству организм не выдержал. Глаза сомкнулись, какое-то время я ещё слышал голоса, а потом были только тишина и темнота.

В себя я пришёл уже среди трупов в ледяной трясине.

«Дикие коты» быстро собирали лагерь, оставляя всё то, что нам уже не пригодится прямо в болоте. Палатки, скатки одеял, излишки припасов, — ничего из этого нам не понадобится ни в случае успеха, ни тем более если проиграем. Я всё поставил на карту, и теперь мы собирались вернуться на Фабрику, чтобы забрать то, за чем пришли. Если у нас ничего не получится, то все мы будем покойниками уже к вечеру, а мёртвым не нужны ни палатки, ни одеяла, ни еда.

— Можно пройти рекой, — показывал мне Оцелотти путь на карте местности, расстеленной на складном столе. Тот, само собой, тоже останется здесь, когда мы покинем это место. — Сюда сливают отбросы, и именно так мы вышли с Фабрики.

— Слишком очевидно, — покачал головой я. — Там точно нас будут ждать. Надо возвращаться через трясину.

— Там не пройти, — отмахнулся Оцелотти, — через топь нет проходов, а если и есть, то у нас уйдёт вечность на то, чтобы отыскать их.

— В трясине сейчас плавает несколько сотен свежих трупов, — сказал я, — по ним можно добраться до места, откуда меня выбросили.

— Думаешь, плавающие в топи покойники удержат нас?

— По одному — да, — кивнул я. — Мне-то удалось выбраться оттуда и доползти до берега.

— Идти по трупам, — покачал головой Оцелотти. — Всегда считал это выражение фигурой речи.

— Нам придётся по ним ползти, — усмехнулся я.

При свете дня трясина выглядела настоящей преисподней. Тут и там из топи торчали конечности или головы плавающих в ней мертвецов. Передвинув пистолет в кобуре и нож в ножнах на спину, я первым шагнул в трясину, изображая уверенность, которой не чувствовал на самом деле. Может, и стоило пройти рекой, как предлагал Оцелотти, но сейчас уже выбора не было. Я принял решение и не имею права отступать.

Опустившись на четвереньки, я распластался на ледяной грязи и медленно двинулся вперёд, ползя прямо по трупам. Это было весьма и весьма непростое дело, и я слабо представляю себе, как мне удалось проделать весь путь от места, где я пришёл в себя, до берега в том состоянии, в котором я пребывал. Я полуплыл-полуполз, где-то отталкивая тела, чтобы забраться на участок относительно твёрдой земли, где-то, наоборот, используя трупы как опору. Двигался медленно, стараясь не думать о холоде, забирающемся под одежду, и сырости, заставляющей тело замерзать куда быстрее. Отогреться всё равно не выйдет, так что толку думать о неизбежном. Даже если заработаю себе воспаление лёгких, вряд ли умру от него. Либо вернусь на островную базу «Солдат без границ», либо погибну на Фабрике.

Но трясине всё же пришёл конец, и мы выбрались из неё. Четыре перепачканных в грязи и крови человека. Это все силы, какими я располагал для штурма Фабрики, но мне больше и не нужно.

Встав на ноги, я задрал голову, глядя на дыру в стене одного из корпусов тюрьмы, откуда меня выкинули в трясину, посчитав мёртвым. На самом деле я и был при смерти: лошадиная доза воды жизни, что вкатила мне Серая Лисица по приказу фон Вольга, погрузила меня в глубокую кому на несколько часов. Однако привычный к лекарству организм сумел справиться с его действием, и я пришёл в себя, а не остался овощем до конца жизни.

Фабричная тюрьма стояла на прочном скальном основании, что удивительно, ведь совсем рядом плескалось болото. Дыра, откуда меня выкинули, находилась высоко, но не настолько, чтобы туда не смог забраться человек, которого подсадят снизу. Первыми были мы с Оцелотти, и, обосновавшись наверху, помогли забраться остальным «диким котам».

Пройдя по короткому коридору, мы оказались у глухой двери, запертой на засов с другой стороны. Логично, с этой стороны никого ждать не стоит. Вот только щель между дверью и стеной оказалась слишком широкой. Один из «диких котов» присел перед ней, вытащив миниатюрную цепную пилу с очень тонким полотном. Легко перекинув её через засов, он меньше чем за полминуты перепилил его, и мы оказались в подземелье фабричной тюрьмы.