Врата Мёртвого Дома - Стивен Эриксон Страница 36

— Это моя одержимость временем, разумеется. Писание заменяет память, понимаешь? И сам язык от этого изменяется. Подумай о моих механизмах, которыми я стремлюсь измерить поток часов, дней и лет. Такие измерения по природе своей цикличны, повторяемы. Слова и предложения когда-то обладали таким же ритмом и потому могли быть сохранены в сознании, а затем повторены с совершенной точностью. Возможно, — на миг задумался ягг, — если бы я был неграмотен, не был бы и столь забывчив. — Он вздохнул и с трудом улыбнулся. — К тому же я просто убивал время, Маппо.

Трелль постучал широким сморщенным пальцем по открытой книге.

— Думается, авторы этого трактата защищали бы свои труды теми же словами, друг мой. У меня есть более насущное опасение.

Холодное выражение лица ягга не слишком успешно скрывало веселье.

— И в чём же оно заключается?

Маппо развёл руками.

— В этом месте. Никогда Тень не значилась среди моих любимых культов. Гнездилище убийц и кого похуже. Иллюзии, обманы, предательства. Искарал Прыщ притворяется безобидным, но меня не проведёшь. Он нас явно ждал и рассчитывал на наше участие в каком-то своём хитроумном плане. Мы многим рискуем, задерживаясь здесь.

— Но, Маппо, — медленно произнёс Икарий, — именно здесь, в этом месте, будет достигнута моя цель.

Трелль вздрогнул.

— Я боялся, что ты так скажешь. Теперь тебе придётся мне это объяснить.

— Не могу, друг мой. Пока не могу. У меня есть лишь подозрения, не более того. Когда буду уверен, наберусь и смелости для объяснений. Можешь проявить ко мне терпение?

Перед внутренним взором трелля встало другое лицо, человеческое, худое и бледное, по которому ручейками текла дождевая вода. Тусклые серые глаза нашли Маппо, стоявшего за спиной у старейшин.

— Вы знаете нас? — Голос был сухим, как старая кожа.

Один из старейшин кивнул.

— Мы знаем вас как Безымянных.

— Хорошо, — ответил человек, не сводя взгляда с Маппо. — Безымянные, которые мыслят не годами, а столетиями. Избранный воин, — продолжил он, обращаясь к Маппо, — что ты можешь узнать о терпении?

Как грачи, взлетающие с трупа, воспоминания умчались прочь. Глядя на Икария, Маппо растянул губы в улыбке — так, что показались блестящие клыки.

— Терпение? Вот уж ничего другого к тебе проявить не смогу. Как бы там ни было, я не доверяю Искаралу Прыщу.

Слуга начал доставать из котла мокрые тряпки и простыни и голыми руками выжимать горячую воду из дышащей паром ткани. Глядя на него, трелль нахмурился. Одна из рук Слуги была до странности розовой, нежнокожей, почти юношеской. Другая более подходила пожилому человеку — мускулистая, заросшая жёстким волосом, загоревшая.

— Слуга?

Тот даже не поднял глаз.

— Ты что, язык проглотил? — продолжил Маппо.

— Похоже, — заметил Икарий, когда Слуга вновь не ответил, — он нас не слушает. Не сомневаюсь, что по приказу своего хозяина. Давай осмотрим этот храм, Маппо? Учитывая, что всякая Тень, скорее всего, донесёт эхо наших слов до ушей верховного жреца.

— Что ж, — проворчал трелль, поднимаясь, — и пускай Искарал знает, что я ему не доверяю.

— Он явно знает о нас больше, чем мы — о нём, — сказал Икарий и тоже встал.

Когда они вышли, Слуга продолжил выжимать воду из белья с каким-то диким наслаждением, так что на массивных запястьях набухли вены.