Заговор во Флоренции - Франциска Вульф Страница 36

– Нет, это невозможно.

Джулиано огорченно тряхнул головой.

– Мой брат будет разочарован. Он запланировал открытие полотна в рамках большого фестиваля. Приглашения разосланы. Ты же знаешь моего брата. Он будет взбешен, если узнает, что рушится его план. Я бы не советовал тебе…

Театральным жестом Боттичелли простер вверх руки.

– Я не могу поступиться своими принципами. Лучше я продам душу дьяволу, чем несовершенную картину – твоему брату. – Он пожал плечами. – Скажи ему, чтобы отложил свой праздник.

Джулиано глубоко вздохнул.

– А если частично переделать картину? Я имею в виду – переписать отдельные места картины. Ты говорил, что иногда пользуешься этим способом, когда бываешь недоволен работой ученика и вынужден в ней кое-что переделывать. Может быть, так поступить и сейчас?

Боттичелли нахмурился и задумчиво потер подбородок.

– Это возможно, но при условии, если синьорина Анна согласится…

Прошло несколько секунд, пока до Анны дошло, чего от нее ждут.

«Неужто они думают, что я соглашусь позировать этому сластолюбцу?» – пронеслось у нее в голове.

– Не думаю, что… – начала Анна, но не закончила, поскольку Боттичелли кинулся к ней, схватил ее руку и театральным движением рухнул перед ней на колени.

– Досточтимая синьора, прежде чем вы дадите ответ, позвольте сказать одно слово. Я знаю, мы почти незнакомы. Вы меня совсем не знаете и не можете испытывать ко мне доверия. Но уверяю вас, я не позволю себе ничего, что могло бы бросить хоть малейшую тень на вашу безупречную репутацию. Я просто…

– Как вы могли подумать, синьор Боттичелли, что я могу позировать вам здесь, в вашей мастерской, в том виде, как меня мать родила?

Джулиано и художник обменялись долгими взглядами.

– Но синьорина…

– А что, если Сандро сделает с тебя несколько набросков прямо сейчас – в одежде? А остальное…

Судя по взгляду, брошенному Сандро Боттичелли на своего друга, такой вариант его явно не устраивал. Однако у художника оказалось достаточно ума и такта, чтобы быстро скорректировать свою позицию.

– Да, Джулиано прав. Я сделаю сейчас несколько рисунков, а остальное – домыслю и напишу, как подскажет фантазия. Хочу заверить вас, что вполне понимаю вашу щепетильность. Но разве создание шедевра не стоит ничтожно малой жертвы?

Если бы Анна не была так взбешена, то от души бы рассмеялась. Да, Сандро Боттичелли от скромности не умрет. Впрочем, он имел право назвать свои работы шедеврами! А картину бы он уничтожил, если бы его вовремя не остановили. Если бы Анна не согласилась позировать ему в качестве натурщицы, возможно, не было бы «Рождения Венеры», а место в Уффици, где ныне висит эта картина, осталось бы навсегда пустым. Это невозможно представить.

– Хорошо, – сказала Анна. – Я согласна, но только при двух условиях. – Друзья встревожились. – Во-первых, делая наброски, вы не будете требовать от меня, чтобы я обнажалась…

– Разумеется, синьорина Анна, я никогда не позволю себе…

– И во-вторых, Венера должна сохранить свое прежнее лицо – лицо Симонетты. – Анна показала на картину.

– Но почему, синьорина…

– Иначе я отказываюсь, – решительно перебила его Анна: не хватало еще, чтобы в Уффици на нее с мирового шедевра смотрела ее собственная физиономия!

Боттичелли тяжело вздохнул.

– Хорошо, синьорина Анна, – выговорил он наконец и покорно склонил голову. Художник имел ярко выраженную склонность к театральности. – Я уважаю ваши желания и полностью подчиняюсь вам.

– Ловлю вас на слове, синьор Боттичелли, – подхватила Анна. – А теперь приступим к делу, чтобы не отнимать у вас много времени.

Кивнув, художник взял лист пергамента, разложил его на мольберте и, взяв в руки уголь, начал рисовать. Он зарисовал Анну в различных позах – стоя, спереди, справа и слева, потом – сидя и в движении. Это было довольно утомительное занятие. Закончив рисовать, он поднялся и, подойдя к Анне, поцеловал ей руку.

– Синьорина Анна, спасибо, что согласились мне позировать. Это большая честь для меня. Надеюсь, что не разочарую вас.

В этот момент в мастерскую ворвался молодой человек лет двадцати.

– Филиппино, что у тебя снова стряслось?

Молодой человек совсем запыхался. Казалось, что речь шла о жизни и смерти.

– Простите меня, мастер, что потревожил вас. Но в мастерской срочно требуется ваше присутствие.

Боттичелли недовольно поморщился.

– Сейчас не могу. Вполне можете обойтись и без меня. Я очень занят.

– Но, мастер, Леонардо снова…

– Ты что, оглох, Филиппино? Кажется, я выразился ясно? А теперь иди! – Он буквально вытолкнул его за дверь и, склонившись над перилами, крикнул ему вслед: – И передай Леонардо, пусть зарабатывает свой хлеб в другом месте, если не будет исполнять моих указаний!

Боттичелли вернулся к гостям.

– Прошу извинить меня за досадное недоразумение. Этот юный Филиппино Липпи способный ученик, но немного туповат. А уж да Винчи… – он выкатил глаза. – Талантлив, не могу отрицать, но таких упрямцев еще свет не видывал. К моим советам не прислушивается. Если бы он по уши не погряз в долгах, я ни за что не взял бы его в свою мастерскую. Но мое доброе сердце не позволяет бросить человека из нашего цеха на произвол судьбы. А теперь довольно об этом. Я немедленно приступаю к работе. Не беспокойся, Джулиано, благодаря великодушной синьорине картина будет завершена в срок.

Попрощавшись с Боттичелли, Анна и Джулиано спустились по лестнице, где их ждала карета.

На обратном пути оба молчали. Джулиано выглядел довольно растерянным, не зная, как загладить свою вину. Анна решила не выручать его и не делать первого шага к примирению. Она была зла на Джулиано и, конечно, на Боттичелли, хотя художника трудно осуждать – он занят творчеством. Но Джулиано? Как он посмел поддержать друга, который предложил Анне позировать в обнаженном виде? Неужели считал, что она согласится? А может быть, они оба сговорились? Если бы речь шла о другой картине, а не о ее любимой «Рождении Венеры», она ни за что не согласилась бы позировать – даже самому Боттичелли! В глубине души Анна сознавала, что принесла себя в жертву искусству, но это не доставляло ей ни малейшей радости. Надо бы поставить и Джулиано на место, думала она, пусть не считает ее своей собственностью.

На помощь пришел Его Величество Случай. Когда они остановились перед дворцом Джулиано, навстречу выбежал слуга и сообщил, что их ожидает посетитель.

– Посетитель? – удивился Джулиано и с любопытством оглядел худощавого юношу, который, увидев их, поднялся со стула и направился к ним.

– Кому вздумалось посылать ко мне гонца в такой поздний час?