Огонь Сталинграда - Георгий Савицкий Страница 35

Уже несколько раз защитники центрального вокзала Сталинграда открывали внезапный огонь по немецким частям, которые пытались перегруппироваться и пересекали Коммунистическую улицу. Лейтенант Ракитин, пользуясь радиостанцией на своем бронированном грузовике, передавал координаты немцев на левый берег Волги – гаубичным артполкам Резерва Главного Командования. А ребята-пушкари свое дело знали! Не одну сотню фашистских оккупантов они превратили в обгорелый фарш, не один десяток бронетранспортеров и военных грузовиков сожгли!

Эти победы воодушевили защитников железнодорожного вокзала. Гораздо большее воодушевление у них вызвало приземление на парашютах нескольких грузовых контейнеров прямо на оборонительных позициях. Трофейные боеприпасы передали пулеметчикам – на одном из бронированных грузовиков лейтенанта Ракитина как раз была установлена «спарка» немецких скорострельных пулеметов MG-42. Остальные патроны и гранаты разобрали между собой бойцы. Неизвестно, сколько еще придется удерживать стратегически важные позиции почти в полном отрыве от основных сил…

А еще в ящиках оказались банки со свиной тушенкой и сардинами, галеты, шоколад, чай, кофе и сахар. И даже – шнапс! Ну, куда же без него… Причем бутылки после довольно жесткой посадки остались целыми.

– Хорошее же снабжение у «фрицев»! – сказал старшина Хрящев, запивая добрым глотком шнапса прямо из горлышка кусок свиной тушенки с фасолью.

– Точно! – улыбнувшись, кивнул Виктор, поддевая сардинку в масле ножом и выкладывая ее на манер бутерброда на армейскую галету. Под спиртное такие «бутерброды» шли превосходно. – Эх, оливок не хватает!..

Доев «немецкое угощение», Виктор взял бинокль и автомат и поднялся на наблюдательный пункт. Отсюда, с третьего этажа заводского здания, Привокзальная площадь отлично просматривалась. Виктор повел биноклем, взгляд невольно зацепился за фонтан. Хоровод гипсовых детей производил жуткое впечатление посреди изуродованных зданий центра Сталинграда. Ракитин, будучи студентом-историком в своем мире Донецка образца 2014 года, конечно же, видел эту печально знаменитую фотографию фотокорреспондента ТАСС Эммануила Евзерихина: «23 августа 1942 года. После массированного налета гитлеровской авиации». Картина танцующих скульптур детей посреди руин Сталинграда облетела первые полосы газет всего мира и стала скорбным символом зверств гитлеровцев.

* * *

– Что-то «фрицы» приумолкли… – с сомнением высказался лейтенант Ракитин.

– А они твоего пулемета ДШК отведали с броневика – и теперь уж умолкли навеки! – рассмеялся гвардии лейтенант Колеганов.

Действительно, широкая улица Коммунистическая была сплошь усеяна трупами гитлеровцев. Тела лежали вповалку, как мусор на городской свалке, а рядом – оторванные руки и ноги, и даже головы. Груда тел в серой униформе с имперскими орлами Вермахта на кителях лежала в лужах подсыхающей крови, распространяя удушливый смрад, смешанный с кислым запахом сгоревшего пороха и взрывчатки. Над чудовищной гекатомбой вились рои серых и зеленых мясных мух – еды им было вволю.

– Ну ничего, сейчас мы «фрицев» расшевелим, – заявил замполит гвардейской роты. Он завозился с радиоаппаратурой, накинул клеммы на аккумулятор и щелкнул тумблером.

Мерные удары метронома, усиленные аппаратурой, разнеслись над пустынной Привокзальной площадью. После седьмого удара прозвучала записанная по-немецки фраза: «Каждые семь секунд на фронте погибает один германский солдат». Затем метроном снова отсчитал семь секунд, и сообщение повторялось. Так продолжалось по десять-двадцать раз, а потом над немецкими позициями звучала мелодия танго.

Жестокий финт, но действенный. На этот раз хватило всего четырех повторений, чтобы у гитлеровцев, что называется, «сорвало крышу»! Психологический прием «Таймер – танго» сработал безукоризненно и сейчас. Атака началась со шквального минометного огня. Стреляли шестиствольные «скрипачи» – так прозвали наши солдаты реактивные минометы Вермахта «Nebelwerfer-42». При стрельбе они издавали характерный воющий звук, за что и получили такое название у красноармейцев. Но защитники вокзала своевременно попрятались в укрытия. А наблюдатели умудрились еще и засечь позиции шестиствольных «скрипачей» и передали находящимся за волгой артиллеристам. Те ответили мощным ударом гаубиц Резерва Главного Командования.

Но остановить «е…нувшихся умом» гитлеровских вояк было не так-то просто. Они выползли, словно тараканы в серой униформе – буквально из всех щелей, развалин, подвалов! И ринулись в самоубийственную атаку.

– Зомби-апокалипсис какой-то, б…дь! – лейтенант Ракитин прицелился из компактного автомата. – Пулеметчики – огонь!

Но все остальные солдаты восприняли только вторую часть фразы «попаданца». Зато исполнили ее быстро и четко. Привокзальную площадь снова залило раскаленным свинцом и кровью.

* * *

Но вскоре в отдалении послышался еле различимый за звуками непрекращающихся городских боев гул. Эта угроза была куда как опаснее.

– Тревога! Воздух! – Виктор кубарем скатился с третьего этажа и приказал радисту: – Вызывай наши броневики, пулеметчикам – отражение воздушного нападения!

– Есть!

Ахнули первые взрывы бомб. Самолеты с паучьими крестами на крыльях вились над железнодорожным вокзалом, как воронье. Сбросив смертоносную ношу, «Юнкерсы-87» проносились над самыми головами защитников Сталинграда, поливая их огнем крыльевых пулеметов. А на выходе из пикирования все на земле расстреливали хвостовые стрелки-радисты.

Виктор вместе со всеми защитниками железнодорожного вокзала судорожно вжимался в горячее каменное крошево, шепча проклятья стервятникам. Он ощущал каждой клеточкой своего тела абсолютную беспомощность перед атаками с воздуха. При каждом взрыве бомбы «попаданец из Донбасса» еще сильнее вжимался в свое ненадежное укрытие, вспоминая, что точно так же спасался от обстрелов и беспощадных бомбардировок украинской авиации в 2014 году. Сейчас на крыльях пикировщиков были черные кресты, а тогда на бортах боевых вертолетов «Крокодил» – сине-желтые трезубцы. Однако суть была одна – стервятники, кем бы они ни были, уничтожали все живое.

Но навстречу заходящим на малой высоте, с бреющего полета, ненавистным «Юнкерсам-87» развернулись стволы пулеметов. Небо изорвали на сверкающие лоскуты огненные очереди раскаленного свинца. Вот пулеметчик за тяжелым ДШК выбрал упреждение, вынеся паутину коллиматорного прицела чуть вперед и вбок. И нажал на гашетку. Крупнокалиберные, 12,7-миллиметровые пули хлестнули по левой плоскости «Лаптежника», одна из нескольких десятков, бронебойно-зажигательная продырявила топливный бак. Стервятник Люфтваффе исчез в огненном вихре взрыва.

Другой бомбардировщик спикировал на здание вокзала, неся под брюхом двести пятьдесят килограммов тротила, заключенного в оболочку из сталистого чугуна. Но поперек его курса спрессованный скоростью воздух рассекли спаренные плети пулеметных очередей. Пилот не смог перетянуть ручку управления, и «Лаптежник» рухнул за полотном железной дороги. Чудовищный взрыв разметал своих же пехотинцев и превратил в горящую груду металла немецкий грузовик.