Беглые планеты. Темные ночи - Боб Шоу Страница 34

"Это очень интересно. — Мысль чуждого существа была пронизана любопытством. — Одна из ваших женщин отреагировала с такой же бессмысленной воинственностью, Толлер Маракайн, — и я почти уверен, что она именно та, с которой ты соединен на эмоциональном уровне".

Эта реплика открыла Толлеру глаза.

— Так ты захватил наших женщин? — заорал он, совершенно позабыв о собственном положении. — Где они? Если им будет причинен хоть какой-нибудь вред…

"Они нисколько не пострадали. Я просто переправил их в безопасное место, расположенное в миллионах миль отсюда, — и намереваюсь точно так же поступить и с вами. А сейчас я введу в сферу усыпляющий газ. Ничего не бойтесь. Вы просто уснете, а когда придете в сознание, то окажетесь в более приемлемой обстановке. Поскольку вы пробудете у нас неопределенный срок, вам периодически будет поставляться пища".

— Мы не животные, чтобы нас холили, поили и кормили, — отрубил Толлер, все еще кипя от гнева. — Мы последуем за тобой туда, где содержатся женщины, но по собственной воле и с открытыми глазами. Вот мои условия, и если ты согласишься на них, я даю слово, что ни один из нас не попытается убить или ранить тебя.

"Твоя самоуверенность поразительна — и способна сравниться разве что с твоим невежеством, — прозвучал спокойный ответ. — Создания, находящиеся на такой примитивной стадии развития, не могут причинить мне вреда, но тем не менее я усыплю вас, чтобы вы не сопротивлялись во время перевозки".

Фигура за хрустальной стеной сделала какой-то жест, распавшийся радужными осколками в ледяных ячейках, и один из шестиугольников вдруг потемнел. К внешней поверхности сферы что-то приложили. Стинамирт закончил сборку пистолета, поднял его и нацелил на черное пятно.

"Желаешь покончить жизнь самоубийством, Бэйтен Стинамирт? — В беззвучном голосе чувствовалась жалость, с которой натуралист наблюдает за маленькой мушкой, угодившей в сеть паука. — Вряд ли!"

Стинамирт взглянул на Толлера, блеснув глазами из узкой щелки между шарфом и капюшоном, и опустил пистолет. Тот кивнул, одобряя его благоразумие, и — специально отрешившись от окружающей действительности — неожиданно вытащил меч и одним быстрым движением вонзил его в хрустальную стену. Ухватившись левой рукой за поручень, он придал телу необходимое ускорение и надавил на стальной клинок. Лезвие глубоко погрузилось в сверкающие клетки, и в разные стороны полетели стеклянные осколки.

Хрустальная сфера закричала.

Страшный вопль отдался в умах людей, разительно отличаясь от точно сформулированных и изящно поданных мыслей, посылаемых инопланетянином. Толлер сразу же понял, что крик этот исходит из стен сферы и от замерзшего озера, распростершегося вокруг станции, — это был множащийся вопль страдания, в котором вновь и вновь сталкивались гармония и хаос. Наконец все утихло, и послышался странный хныкающий беззвучный голос:

"Мне больно, Возлюбленный Создатель! Ты не говорил, что примитивы могут повредить мое тело".

Толлер, повинуясь инстинкту воина, не позволил неожиданному голосу отвлечь его и помешать атаке. Он достал врага и теперь должен был расправиться с ним раз и навсегда. Его меч с некоторым сопротивлением двинулся вперед, словно проходя через слой невидимой губки, но, напрягшись изо всех сил, Толлер все-таки прорубился сквозь стеклянные ячейки. Сделав еще один выпад, он отколол целый кусок и проделал в сфере дыру.

Изменив стиль атаки, он использовал рукоятку меча, чтобы еще больше увеличить поврежденную область, и несмотря на невидимое сопротивление, ему удалось отколоть еще две клетки и выкинуть их во внешнее пространство. Воодушевленный успехом, он перекинул меч в другую руку и врезал по стене кулаком. На этот раз у него на пути не возникло никакого волшебного барьера, который смягчил бы удар, поэтому сразу несколько шестиугольных ячеек, еле держащихся на своих местах, вылетели наружу и исчезли из виду. Дыра в стене значительно увеличилась.

Снова раздался молчаливый нечеловеческий крик.

Стинамирт последовал примеру Толлера и, обняв рукой поручень, начал колотить по неровному краю дыры, расширяя отверстие.

В ревущем горне сознания Толлер утратил чувство времени: секунда-две, и вот перед ним зияет выход из сферы. Оттолкнувшись от поручня, он кинулся на инопланетянина, который уже развернулся, собираясь спасаться бегством. Левая рука Толлера сомкнулась вокруг шеи существа, а правая, казалось, сама собой приставила клинок к его боку.

"Как тебе это удалось?" — Слова чужака были пронизаны отвращением, которое он испытывал от физического контакта, но Толлер уже не чувствовал никакого страха.

"Ты сохранил полную координацию движений, — продолжал голос, — а никакой умственной деятельности я не заметил. Я даже не мог помешать тебе. Как ты это сделал?"

— Заткнись, — прорычал Толлер, цепляясь ногой за поручень, чтобы не улететь вместе с пленником в металлические просторы станции. — Где женщины?

"Им ничто не угрожает, — невозмутимо ответил инопланетянин, — вот и все, что тебе следует знать".

К вящему изумлению Толлера, в ментальном контакте не отразилось и следа тревоги.

— Слушай меня! — Толлер ухватил инопланетянина за плечо и развернул к себе. Перед ним предстало лицо, удивительно человеческое в своих чертах — Толлер смотрел и глазам не верил. Основными отличиями были кожа серого цвета, глаза без зрачков, в чьих белках словно были просверлены черные дыры, и маленький задранный нос без центральной перегородки. В единственной ноздре виднелись испещренные красными венами оранжевые мембраны, то расходящиеся, то снова сходящиеся в ритме дыхания существа.

— В первый раз ты меня не послушал. — Толлер, подавив желание отбросить от себя эту карикатуру на человека, толкнул меч, вонзая его в податливую одежду существа. — Теперь ты скажешь мне все, что я пожелаю — и немедленно, — иначе я убью тебя.

Черточки губ чужака разошлись в подобии улыбки.

"На таком расстоянии? Так близко? Пока мы в физическом контакте? Ни один представитель гуманоидной расы не сможет…"

Голова Толлера наполнилась малиновым звоном. Перед внутренним взором замелькала ужасная мешанина из образов Вантары и страшных видений чужеземных хищников; и ярость, особая ярость — прекрасная и отвратительная, постыдная и несущая радость — завладела всем его существом. Подтащив инопланетянина к себе, он приналег на меч, и только испуганный крик Стинамирта вернул его к действительности.

"Ты причинил мне боль! — Молчаливые слова инопланетянина были проникнуты удивлением и ужасом от осознания невероятного факта. — Ты действительно собирался это сделать! Ты готовился убить меня!"

— А я тебе что говорил, серая морда? — рыкнул Толлер. "Меня зовут Дививвидив".

— Начнем с того, что ты для меня все равно что труп, серая морда, — продолжал Толлер. — И не приди я вовремя в себя, я бы приговорил тебя без малейшего зазрения совести. Повторяю, если ты не скажешь мне…