Я - гнев - Джен Робертс Страница 34

— У тебя нет выбора, — сказал мужчина. — Или ты сядешь по доброй воле, или я позову кого-нибудь из этих милых ребят, и тебя усадят насильно.

Сопротивляться было бессмысленно, и оба это знали. Мейсон медленно подошел к стулу и устроился на нем. Это заняло у него больше времени, чем обычно, потому что трудно было держать равновесие. В итоге руки оказались зажаты между спиной и металлическими прутьями стула. Мейсон наклонился вперед и постарался сделать вид, будто он не чувствует, как глубоко в запястья врезаются наручники.

Мужчина одобрительно кивнул.

— Здравствуй, Мейсон. — Он понаблюдал за выражением лица своего пленника и улыбнулся, обнажив ряд белоснежных зубов. — Можешь называть меня Леон. Удивлен, что я знаю твое имя? — Он сложил руки на коленях и вежливо улыбнулся, ожидая ответа.

В комнате повисла тишина. Если бы здесь висели часы, их тиканье показалось бы оглушительно громким. Мужчина продолжал улыбаться, но его улыбка с каждой секундой становилась все менее дружелюбной.

Наконец Мейсон произнес:

— У вас мой кошелек. Там мое удостоверение.

Мужчина рассмеялся. Его грудь вздымалась и опадала. Щеки разрумянились, глаза заискрились.

— Очень хорошо. Очень, очень хорошо. Ты умный парень.

— Да, я даже сам шнурки завязываю.

— Не думаю, что иначе ты продержался бы так долго. — Леон продолжал растягивать рот в улыбке. Однако в его глазах, вокруг радужки, пульсировали черные вены, и это придавало ему зловещий вид. — Но дело не в удостоверении. Мы уже давно за тобой следим. Мы знаем, что ты проделал долгий путь, прежде чем добраться до Ванкувера. И знаем, что по дороге у тебя было несколько любопытных встреч.

Мейсон пожал плечами.

— Тебя не удивляет, что нам все это известно?

На самом деле Мейсон удивился, но он ни за что бы это не признал. Он молчал, обдумывая ответ.

— У вас мое удостоверение, — сказал он наконец. — Вы знаете, откуда я. Все остальное — игра в угадайку. Невозможно было бы пройти полстраны и не встретиться ни с кем из ваших придурков.

Мейсон вспомнил Твигги, одноногого загонщика, который пытался убить его в Калгари. Был и еще один загонщик — гопник из города Хоуп, который пристал к Мейсону, пока тот копал Синичке могилу.

Загонщик снова засмеялся. Он смеялся долго и натужно, и Мейсон знал, что таким образом загонщик хочет его расколоть. Но он не собирался что-то выдавать этому подонку. Он сохранит хладнокровие и ничего не расскажет. Жизнь Ариес и всех остальных зависела от этого.

— Как там Синичка?

Мейсон подпрыгнул на стуле. Мужчина наклонился вперед, пристально глядя на Мейсона своими карими глазами.

— Мы все про вас знаем, мистер Дауэлл, — сказал Леон. — И про твою маму, и про твоих друзей. Мама ведь умерла в автокатастрофе, так? Жаль, жаль, но, пожалуй, это была наилучшая смерть из возможных. И ты счастливо избежал взрыва школы. И да, мы знаем все про Синичку, которая сейчас лежит в могиле возле Хоупа. Она умерла от диабета, так? От нас ничего не скрыть.

У Мейсона сердце было готово выпрыгнуть из груди. Он чувствовал, как на виске бьется жилка. Все мысли о том, что надо сохранять спокойствие, мигом улетучились.

— Как? — наконец выдавил он.

Мужчина улыбнулся:

— Разве не очевидно? Мы читаем твои мысли. Ловим их по ночам, как радиоволны.

Нет. Это было невозможно. Мейсон давно сделал выбор. Эти твари не могли проникнуть ему в голову. Иначе получалось, что он один из них. А он был не таким.

Он не мог быть загонщиком.

Он бы об этом уже давно узнал. Так ведь?

Мейсон осознал, что отчаянно пытается изгнать из головы все мысли об Ариес и остальных ребятах. Если уж загонщики залезли ему в мозг, им придется попыхтеть.

Леон встал и аккуратно придвинул стул к столу. Подошел к Мейсону и встал прямо позади него. Положил ему руки на плечи и сжал пальцы.

— Она была особенной девушкой, правда? — Пальцы впивались все глубже, пережимая нервы. Руки и шею пронзила острая боль. — Уверен, ты сделал все, что мог, чтобы ее спасти. Какая жалость! Мы знали, что будут происходить случайные смерти вроде этой. Было невозможно все проконтролировать. Но это небольшая цена за великое будущее человечества. За мир, где будут править сильные, а слабых не станет. Нет ничего гуманного в том, чтобы продлевать жизни людей, которые ослабляют генофонд.

Синичкин диабет. Плохие гены. Мейсон закрыл глаза и попытался не слушать.

— Ты должен понимать, что мы не хотим терять тех, в ком видим потенциал. Особенно если они способны повлиять на кого-то вроде тебя. Мне жаль, что она не осталась в живых. Даже со своими порчеными генами она была бы нам полезна. Нам нужны новые члены команды. Люди вроде тебя, которые смогут что-то предложить новому миру.

— Она бы ни за что не стала вам помогать.

Леон прервал безумный сеанс массажа.

— Ты удивишься, узнав, на что способны люди при должной мотивации.

— И что же вы мне хотите предложить? — спросил Мейсон, стараясь, чтобы его голос не дрожал. — Мне ничего не нужно. Вы не можете дать мне ничего такого, что заставило бы меня присоединиться к вашей… команде.

Леон наклонился к самому уху Мейсона:

— Именно это я и хотел услышать. Ты правда думаешь, будто я жду, что ты добровольно на это согласишься? О нет. Это было бы слишком просто.

Он замолчал. Мейсон чувствовал у себя на щеке его горячее дыхание.

— Это меня разочаровало бы. Я жду от тебя большего. И дождусь.

Мейсон дернулся вперед, но Леон сжал пальцы и притянул его назад. Если бы у него были свободны руки!.. Тогда у него был бы шанс хотя бы врезать этому типу.

— Отпусти меня, — прорычал Мейсон.

— Я еще не закончил, — возразил Леон.

Он снова скрутил Мейсона. Тот закусил губу, чтобы не закричать от боли. Казалось, будто Леон сейчас вырвет ему руки.

— У тебя внутри тьма, парень, — сказал Леон. — От этого никуда не деться. Она сочится из твоих пор. Забавно то, что мы не знаем, чья это тьма.

— Врешь, — процедил Мейсон сквозь сжатые зубы.

— Неужели? Ты что, отрицаешь свою темную натуру? Не надо лгать. Я же умею читать мысли. В твоей ненависти — огромный потенциал. Так или иначе, у нас полно времени, чтобы с этим разобраться. Ты никуда отсюда не уйдешь. И еще нам предстоит поговорить о твоих друзьях. Больше всего меня интересует девушка по имени Ариес. Ты мне все про нее расскажешь.

Мейсон постарался ничем не выдать своего волнения.

— Я не знаю никого по имени Ариес.

— Ой, ну прекрати, самому-то не стыдно? — Леон наклонился к Мейсону. — Мы можем играть в эти игры сколько угодно, но ты все равно проиграешь. Теперь это наш мир. Привыкай. Чтобы проникнуться его величием, достаточно посмотреть в окно. Ни тебе, ни твоим милым друзьям не под силу ничего изменить. Ты будешь нам подчиняться и не жаловаться. Да, конечно, ты станешь сопротивляться. Но это продлится недолго. Поверь, мы умеем переубеждать.