Дюна. Дом Харконненов - Кевин Андерсон Страница 34

С помощью тонкой лопаточки врач положил образец кожи на предметное стекло и вложил его в гнездо линзы прибора. Используя верньеры и рычажки, он откорректировал усиление света и принялся вращать образец перед глазами. Плаз линз менял цвет от зеленого до алого и синего. После осмотра доктор подверг образец многостадийному химическому анализу.

— Это действительно было необходимо? — прорычал барон.

— Это только начало. — Доктор извлек из саквояжа другие инструменты — многие из них были острыми. Барону следовало подумать, не смог бы он сам на ком-нибудь попробовать некоторые из этих орудий пыток.

— Мне надо выполнить много тестов, — многообещающе произнес врач.

* * *

Облачившись в одежду, барон, посеревший и покрытый потом, откинулся на спинку кресла, страдая от порезов в тысяче мест, которые не болели до осмотра. Несколько раз его охватывало неудержимое желание убить наглого эскулапа, но он не осмелился прекратить столь важный для него диагностический процесс. Другие врачи были полными дураками, но на этот раз он, Владимир Харконнен, претерпит все, чтобы наконец узнать верный ответ. Барон надеялся, что лечение и возможное исцеление окажутся менее болезненными, менее агрессивными, чем обследование доктора Юэха. Барон налил себе бренди и осушил полный стакан.

— Я уменьшил поле возможных диагнозов, барон, — сказал Юэх, надув губы. — Ваше недомогание принадлежит к числу весьма редких заболеваний, четко очерченных и узконаправленных. Я могу еще раз собрать пробы, если вы потребуете, чтобы я трижды подтвердил свое заключение.

— В этом нет никакой необходимости. — Барон выпрямился и ухватил трость, готовый, если понадобится, треснуть ею непонятливого врача. — Что вы нашли?

Доктор заговорил монотонным голосом:

— Вектор передачи очевиден, болезнь возникла в результате гетеросексуального полового контакта. Вас заразила одна из ваших любовниц.

Радость от предвкушения ответа растворилась в полной растерянности.

— У меня нет любовниц. Женщины внушают мне отвращение.

— Да, я понимаю. — Юэх уже давно привык к тому, что пациенты отрицают очевидные вещи. — Симптомы настолько малозаметны, что я не удивляюсь тому, что ни один врач не смог их верно оценить. Даже Школа Сук не занималась такими болезнями, но я узнал об их существовании от моей жены Ванны. Она воспитанница Бене Гессерит, а Община Сестер иногда пользуется болезнетворными микроорганизмами…

Барон так резко подвинулся на край кресла, что едва не упал на пол. Злобная гримаса исказила его толстое лицо.

— Эти проклятые ведьмы!

— Ax, так теперь вы припомнили? — спросил Юэх, не скрывая чопорного удовлетворения. — Когда имел место этот контакт?

После короткого раздумья барон ответил:

— Более двенадцати лет назад.

Юэх потрогал ус.

— Моя Ванна рассказывала мне, что Преподобные Матери Бене Гессерит способны изменять обмен веществ своего организма так, что в нем в дремлющем состоянии могут существовать болезнетворные микробы.

— Сука! — взревел Харконнен. — Она меня заразила.

Доктор не проявил никакого интереса к возмущению и благородному негодованию барона.

— Более того, это не было пассивным заражением — такие патогенные организмы освобождаются усилием воли. Это не было случайностью, барон.

Мысленно Харконнен представил себе лошадиное лицо Мохиам, ее насмешливый вид, с которым она смотрела на него во время банкета у Фенринга. Она знала, она все время знала — она злорадно наблюдала за изменениями его тела, которое постепенно превращалось в отвратительный распухший обрубок плоти.

И это она виновата, только она одна.

Юэх снял очки и сунул их в докторский саквояж.

— Наша сделка состоялась, и сейчас я вынужден покинуть вас. Меня ждут дела на Ришезе.

— Вы согласились лечить меня. — Барон потерял равновесие, пытаясь встать, и снова упал в жалобно скрипнувшее под тяжестью его тела кресло.

— Я согласился поставить вам диагноз, и не более того, барон. Ни один доктор Сук не сможет ничего поделать с вашим заболеванием. Не известно его лечение, исцеление на данном этапе развития науки невозможно, но я уверен, что мы скоро займемся разработкой возможных подходов в нашем колледже.

Барон сжал рукой трость с отравленными стрелами, спрятанными в ее конце.

Он, однако, ясно представлял себе политические последствия убийства доктора Сук, если о нем узнают. Школа Сук имела больших покровителей в империи; овчинка явно могла не стоить выделки. Кроме того, он и так уже убил массу врачей. К тому же теперь у него есть ответ.

И законный объект мести. Теперь он знал, кто причинил ему такие страдания.

— Боюсь, что об этом вам лучше спросить у Ордена Бене Гессерит, барон.

Не говоря больше ни слова, доктор Веллингтон Юэх поспешил из баронского Убежища и улетел с Гьеди Первой на первом же лайнере Гильдии, от души радуясь, что никогда больше не увидит барона Харконнена.