Ливонская партия - Михаил Ланцов Страница 34

Так что здесь и сейчас армия Иоанна была представлена десятью пехотными полками, четырьмя ротами улан, восемью ротами гусар, батареей кулеврин, тремя конными батареями легких бомбард и тремя батареями фальконетов[2]. По меркам 1478 года — очень представительно. Конечно, сорок два орудия на тринадцать с половиной тысяч строевых — это много. На первый взгляд, современника из XXI века. Однако вполне в норме тех лет. Тот же Карл Смелый мог выставить на примерно такое же количество войск до двухсот «стволов». Поэтому иностранные наблюдатели, что присутствовали при армии короля, этому парку не удивлялись.

Сколько было османов король не знал. Он мог их численность только себе представлять. Примерно. Тысяч десять, может быть пятнадцать пехоты…

Итак, продвижение. Оно шло очень медленно, аккуратно и как-то демонстративно. Играла музыка. Пехотинцы мерно вышагивали, выдерживая равнение. Конница в целом, тоже держась строя, следуя за пехотой.

И вот — двести метров.

Тишина. Батарея кулеврин заняла цент позиций. Две батареи фальконетов встали справа, еще одна — слева. Легкие бомбарды встали зеркально — две батареи слева, одна — справа.

—Артиллеристам огонь по готовности,— тихо произнес Иоанн и махнул рукой.

Сигнальщики тут же продублировали его приказ флажками и звуком. И тут засуетились артиллеристы.

Первыми ударили фальконеты. Что вполне ожидаемо. Восемнадцать чугунных[3]ядер улетели в вагенбург, легко пробивая борта повозок и взрывая землю за ними. Следом ухнули кулеврины. Эти уже ухнули так ухнули. Их восьмикилограммовые гостинцы, попадая в повозку, разносили ее вдребезги. А следом, когда уже почти перезарядили фальконеты, отработали легкие бомбарды.

БАБАХ!

Гулко рявкнула одна из них. Замерев с вывороченным, вздувшимся бронзовым стволом с хорошо обозначенной трещиной. Да на разломанном лафете. Это граната внутри ствола взорвалась. Расчет промахнулся с длиной фитиля… за что и поплатились, погибнув или получив ранения в практически полном составе.

А вот остальные сработали как надо. Эти для стрельбы по полевым пехотным позициям чугунные гранаты мало годились. А вот вагенбург крушить — самое то. Он большой. По нему не промахнешься. А еще панику они классно сеяли взрывами внутри защищенного периметра.

И вновь ударили фальконеты, прошивая своими небольшими легкими ядрами повозки. А потом и кулеврины…

В общем — «понеслось говно по трубам».

Иоанн же даже не пытался атаковать неприятеля пехотой или кавалерией. Он просто его расстреливал из орудий самым беззастенчивым образом. Банально смешивая с грязью.

Минута обстрела.

Вторая.

Третья.

Личный состав уже поливал уксусом стволы орудий, чтобы охладить. Но это не помогало. Все-равно перегрелись. И пришлось волей-неволей прекращать обстрел.

Сначала заглохли бомбарды, как обладатели самых тонкостенных стволов. Потом фальконеты. И, наконец, кулеврины.

Тишина.

Над полем неслись клубы порохового дыма, из-за которого толком и не разглядеть, что там у османов твориться. Русская пехота стояла совершенно неподвижно, впечатленная этим адским представлением. А кавалеристы боролись с лошадьми, каковым этот грохот совсем пришелся не по душе. Медики же пытались оказать помощь двум расчетам легких бомбард, которые тяжело пострадали из-за неаккуратного использования гранат. Уже двум. Жалко. Но урок остальным хороший.

Когда дым развеялся перед королем и ее армией предстала жутковатая картина. Ядра, ударяясь в повозки, не просто их пробивали, но и разбивали, раскидывая широкими веерами щепу и обломки. А те, в свою очередь, становили вторичными снарядами, поражая людей. То есть, происходило тоже самое дело, что и на кораблях. В которых именно щепа, выбиваемая из бортов ядрами, убивает и ранит наибольшее количество личного состава.

Но не щепой единой.

Сами чугунные шарики тоже дел натворили, влетая в скученную массу людей. А уж какой тарарам учудили гранаты — не пересказать. Обозные лошади, которых османы укрыли внутри вагенбурга, взбесили от близких взрывов. Они ведь были к ним непривычны. И давай метаться. Лягаться. И вообще вести себя непотребно. Из-за чего бедного люда оказалось подавлено едва ли не больше, чем легло от действия артиллерии.

Но главным достижением стало то, что центральная передняя часть вагенбурга исчезла. Там зияла пустота и обломки, вперемежку с телами людей.

—Кулеврины вперед. На дистанцию ста шагов.— скомандовал король.

И люди пришли в движение. Вновь зацепили ремни и потащили кулеврины вперед. И не только их. Так как Иоанн это командой не ограничился.

Конная артиллерия перевела свои легкие бомбарды в походное положение и, сопровождаемая ротами гусар, отправилась объезжать лагерь осман. Дабы встать на пути их отхода и, если надо, приголубить бегущих картечью.

Вслед же за кулевринами вперед продвинулись и фальконеты с пехотой и остальной конницей. На все те же сто шагов. Чтобы, в случае контратаки остановить неприятеля.

И вот — готово.

Все вышли на свои позиции и замерли, наблюдая какой-то адский ад в пределах османского вагенбурга. Панику. Бесящихся коней, где-то и бьющихся в агонии на земле. Мечущихся людей. Мертвых, лежащих вповалку. Фрагменты тел. Раненых, что копошились на земле и орали.

—Кулеврины. Дальней картечью. Бей по готовности.

—Па!— рявкнул командир одного из орудий, успевшего зарядиться первым. И его «ствол» отправил в сторону осман восемь килограммов крупной картечи. Которая словно смертельный порыв ветра швырнул на землю какое-то количество людей.

—Па!— выкрикнул соседний с ним командир орудия.

И еще одна кулеврина отправила увесистую пригоршню тяжелой дальней картечи в открытый зев вагенбурга. Прямо в эту мечущуюся толпу.

Потом еще. Еще. Еще.

Наконец люди не выдержали. И побежали.

У любого предела прочности есть конец. И у осман он был довольно быстро выбран. Все-таки они не ожидали попасть в такую мясорубку, в которой от них ничего ровным счетом не зависело. Ядра и картечь терзали их плоть, отправляя к праотцам, а они никак не могли этому противостоять. И даже в ответ не выстрелишь — враг далеко.

Понятно, что на позиции конной артиллерии беглецы не бросились. Как и в атаку на Иоанна. Армия османов прыснула влево и вправо. Стремясь как можно скорее убежать подальше и скрыться среди холмов.

—Ваш выход,— кивнул король командирам кавалерийских рот. Что уланских, что гусарских.— И передайте на дальние позиции, пусть гусары делают свое дело.

И они сделали.

Выхватив клинки, они кинулись рассеянной лавой на бегущую рассеянную толпу неприятеля и стали рубить. И уланы тоже. Пики их покачивались за спиной, мелькая флажками у наконечников. А в руках сверкали клинки, то и дело обрушиваясь на спину, плечи и головы беглецов.