Тринадцатый апостол. Том I - Алексей Вязовский Страница 34

Я встаю, с достоинством прикладываю кулак к груди

— Аве, Понтий Пилат!

— Аве, Марк Луций Юлий! — приветствует он меня

Префект обводит высокое собрание внимательным хищным взглядом, словно хочет получше запомнить каждого из присутствующих здесь, отчего вдруг некоторые из первосвященников тут же меняются в лице. О жестоком нраве Понтия Пилата все они знают не понаслышке. И о том, что он скор на расправу — тоже.

— Вы спрашивали о родословной Примаса? Я вам отвечу. Марк — правнук божественного Августа, внук его дочери Юлии и Марка Випсания Агриппы. Помните еще такого, иудеи?

Судя по вытянувшимся лицам, помнят. И это хорошо. Я просто кожей ощущаю, как отношение ко мне в Зале начинает резко меняться. Ну, да — одно дело разговаривать с безвестным рядовым легионером, а совсем другое — с человеком, в котором течет кровь Августа и Агриппы. И до меня только сейчас доходит, что одно из крыльев дворца Ирода в Иерусалиме — Агриппейон — носит имя деда Марка. Дедуля его ведь был губернатором Сирийской провинции, и если я правильно помню — его справедливое правление снискало популярность даже среди еврейского населения, которое вечно чем-то недовольно. Читал в свое время, что Марк Агриппа был бережливым и рассудительным правителем, и даже восстановил римский контроль над Херсонесом Таврическим в Крыму. Да-а …интересное у нас кино получается. Не иначе, как снова божественный промысел вмешался.

— Но почему тогда Марк Юлий рядовой легионер? — растерянно спрашивает пожилой первосвященник

— А это уже не ваше дело. Так решил Принцепс Тиберий, и этого объяснения вам должно быть достаточно.

Понтий Пилат садится в кресло с высокой спинкой и подлокотниками, больше похожее на трон. Поправляет плащ и снова обводит взглядом членов Синедриона.

— Продолжай, Марк.

Поскольку Пилат явно не знает арамейского, я перехожу на латынь, для образованных первосвященников это точно не проблема.

— Теперь, когда вы знаете, кто я, вам придется выслушать меня, как равного. Но говорить я с вами буду не как римлянин с иудеями, а как ваш брат по вере — хотите вы этого, или нет. Мои слова вам очень не понравятся, но кто-то должен вам их сказать, чтобы вы, наконец, прозрели. Ибо то, что вы совершили с Мессией, выше простого человеческого понимания, и оправдания этому нет. Ни по земным законам, ни тем более по божеским.

Я обвожу взглядом притихших первосвященников. Кто-то кривится, слушая меня, кто-то смущенно отводит глаза, устыдившись. Даже Иосиф Аримафейский и Никодим опустили глаза в пол, хотя им-то как раз стыдиться вроде бы и нечего. Но Пилата все они явно боятся, а поэтому помалкивают. Знают, что римский префект скор на расправу.

— Но сначала я хочу сказать вам о другом. Несмотря на истинную веру, данную вам Богом, вы евреи, не стали святыми, хоть и гордитесь своей «богоизбранностью». Вместо того, чтобы нести свет истинной веры и праведности язычникам, как повелел вам Бог, вы снова презрели его заветы и стали превозносить свое величие над другими народами, презирая их за невежество. При этом собственный народ держите в точно таком же невежестве, а сами снова погрязли в роскоши и в грехах, снова поклоняетесь золотому тельцу, и снова используете свое высокое положение в корыстных целях. Вот за что осуждал вас Иисус.

Делаю паузу, придавая веса своим словам. Не знаю, проймет ли их, но кто-то же должен повторить это вслед за Христом.

— И в этом главная причина вашей лютой ненависти к нему. Вы ждали Мессию, который одним взмахом руки освободит вас от римлян — бросаю я быстрый взгляд на хмурого Пилата — который взойдет на земной трон и обеспечит богатство и процветание Иудее. Но, в первую очередь, вы ждали благоденствия лично для себя. А настоящий Мессия вдруг пришел к вам в рубище и без меча, пришел, чтобы "взыскать и спасти погибшее". Он проповедовал истинную веру беднякам и язычникам, исцелял «недостойных» — по вашему мнению — да еще и обличал грехи книжников и фарисеев. Вот в чем истинная причина вашего неправедного суда, вот почему вы хитростью вынудили римского префекта вынести Иисусу смертный приговор. И вот почему вы убили Мессию, сделав это руками римлян.

Краем глаза вижу, как продолжает хмуриться Пилат. Ничего… ему тоже полезно услышать правду. Думал, самый умный? А фарисеи провели тебя, как дитя малое. Теперь войдешь во всемирную историю как главный «умыватель рук».

— Марк Луций Юлий… или Примас — если тебе так будет удобнее — нельзя не признать, что твои слова во многом справедливы — подает голос спокойный, рассудительный первосвященник средних лет. Своим спокойствием и уважительным отношением к собеседнику он невольно вызывает ответное уважение — Поверь, у нас не было единства при вынесении э-э-э… этого решения. Но у многих из нас были, да и сейчас еще остаются искренние сомнения в том, что Иешуа — Мессия. И не потому, что он обвинял некоторых членов Синедриона и левитов, служащих в Храме, в грехе стяжательства и гордыни. Нет! Причины гораздо глубже. Пришествие в мир Мессии довольно подробно описано в наших древних священных книгах. И пророчества эти так и не исполнены.

— Достопочтенный равви, мы сегодня еще подробно поговорим о древних пророчествах и их исполнении. Обязательно обсудим, что сказали о пришествии Мессии пророки Исайя, Иеремия, Иезекииль. Про Книгу премудростей Соломона тоже не забудем. Но сейчас речь не о толковании древних пророчеств. А о том, что вы отправили на смерть невинного человека, не убоявшись, что печать Каина останется навечно именно на вас — на братьях Иешуа по крови и по вере. А не на римлянах, которых вы использовали, как слепое орудие своей мести. Римские солдаты, распявшие Мессию на кресте, уже прощены им, ибо искренне раскаялись и уверовали в Бога. И он не только простил их, но даже и исцелил — свидетелями этому чуду было множество жителей Иерусалима, пришедших увидеть Воскрешение Христа. Теперь же настала ваша очередь искренне раскаяться в содеянном. Иначе потомки ваши проклянут вас навечно, как все мы, уверовавшие в истинного Бога, до сих пор проклинаем братоубийцу Каина.

В Зале воцаряется тишина. Молчат первосвященники, застыл немым изваянием хмурый Пилат, молчу и я. Время есть, и торопиться нам всем некуда. В открытые окна доносится гул человеческих голосов — это жители Иерусалима и оставшиеся паломники терпеливо ждут на площади решения Синедриона. Подозреваю, что и наши легионеры ждут этого не меньше иудеев.

— Примас, ты читал наши священные книги?! — с изумлением спрашивает еще один из первосвященников.

— Читал. И знаю пророчества древних достаточно хорошо, чтобы понимать: Иисус не был тем отступником, каким хотели представить его вы. Он пришел не отменить, а исполнить Закон Бога. И жертва Христа принесена для искупления грехов всего человечества. Он истинный Мессия — сомнений в этом быть не может.

— Тогда почему он не стал царем Иудейским?!

— А кто вам сказал, что он не стал? — снисходительно поднимаю я бровь. У Понтия Пилата от моих слов натурально отвисает челюсть. У первосвященников тоже.

Наивные… Красный советский диплом, да еще с истфака МГУ — это будет покруче всяких ваших риторских школ. А если я включу словоблудие на полную катушку, то и черти в аду сначала зарыдают, а потом раскаются. Цинично? А мне терять нечего, у меня вообще карт-бланш от высших сил на наведение в этом мире порядка.