Крымский излом - Александр Харников Страница 33

После того, как на моих глазах в порту Одессы немецкие пикировщики потопили санитарный транспорт с ранеными и эвакуируемыми семьями комсостава, жалости к их раненым у меня не осталось. Нисколько. Преобладала радость, а точнее – злорадство, при мысли о том, что теперь вот эти мертвы и больше никого не убьют, не ограбят и не изнасилуют. Наше созерцание горящего поезда было прервано командами: "Рота на броню!" и "Вперёд, марш!".

У реки Альма, к которой мы вышли около двух часов ночи, повторилось всё то же самое, что уже было под Червоным. Выслать вперёд передовой дозор в составе одной машины и усиленного отделения, а остальным лопаты в зубы и копать – отсюда и до рассвета, ибо утром начнётся. Что начнётся? Да немцы со страшной силой будут рваться на волю из той мышеловки, в которую для них превратились их позиции под Севастополем. А там осаждала город, ни много, ни мало, пусть и потрёпанная, но армия. Мы по сравнению с ней, как бульдог рядом со слоном. А посему – копать, копать, копать! Особенно тщательно укреплялся и маскировался тет-де-пон на левом берегу реки.

Но мы успели. Перед самым рассветом, когда покрытое тучами небо уже стало на востоке сереть, капитан Рагуленко собрал вокруг себя всех средних и младших командиров.

– Итак, поскольку товарищ Суворов сказал, что каждый солдат должен знать свой манёвр, – начал он, – а посему...

- Товарищ капитан, – раздался голос старшины Осадчего из моей группы, – а ведь генералиссимус Суворов нам не товарищ...

- Во-первых, товарищ старшина, перебивать командиров нельзя... А во-вторых, какие у вас претензии к Александру Васильевичу? Всю свою жизнь он честно служил России, от капрала Семёновского полка до генералиссимуса. Уже достигнув высоких чинов, имел один заплатанный мундир да пару стоптанных сапог. Ел из солдатского котла. Воевал так, что одного его имени до расслабления кишечника боялись все окрестные короли и султаны. Вот послушай, старшина, что говорил Александр Васильевич: "Доброе имя есть принадлежность каждого честного человека; но я заключал доброе имя моё в славе моего Отечества, и все деяния мои клонились к его благоденствию". – Хорошо сказано? А вот как он умер, так сразу у царя случилась незадача – Аустерлиц.

- Но исторические экскурсы отложим на потом, а сейчас текущая обстановка... Как вам уже известно, таких механизированных рот в составе бригады четыре. Наша с вами задача – удерживать атаки противника на Симферополь вдоль линии железной дороги. Наши соседи справа в составе двух рот вытеснили остатки разбитых 22-й и 50-й дивизий вермахта вдоль морского побережья за линию реки Альма. Наш сосед слева, вторая рота нашего же батальона, час назад оседлала Салгирский перевал и теперь спешно укрепляется.

И самая хорошая новость – ветер начинает стихать. И пусть волна ещё не позволяет работать самолётам с "Кузнецова", но с аэродрома Саки ударные вертушки в воздух уже подняты, так что без поддержки сверху мы не останемся. Короче, товарищи, держать хвост пистолетом!

Да, а ведь до наших в Севастополе осталось километров тридцать, не более. Уже отчётливо слышен хриплый гул канонады, усилившейся перед самым рассветом. Это наши товарищи стараются прорваться навстречу нам.