Дороги в неизвестность - Марик Лернер Страница 33

– Мы тут ищем кое-кого не очень приятного. Похоже, вы их не встретили, а то бы так легко не проехали, – сказал Волк, с явным усилием отвлекаясь от игры в гляделки с Черепахой.

– Это не Сиплого ли с двумя качками?

– Опа… – с интересом сказал один из парней.

Я вытащил из кармана чужие жизняки и протянул их Волку.

– Часа два прямо по дороге, за поворотом, в кустах они лежат. Надо к шерифу сходить, или так сойдет?

– Шерифа здесь заменяю я, – сообщил Волк, вставляя жизняки один за другим в счетчик и глядя на появляющееся имя на панели. – Они самые, голубчики. Претензий к тебе никаких нет, они давно всех достали. Даже грабить надо уметь, а не под забором пакостить. Только будь добр, – прищурившись, сказал он, – поясни, как это ты всех троих один завалил. Или это она? – он кивнул на Черепаху.

– Я покажу, только вы не дергайтесь и не вздумайте стрелять.

Я поднял руку и поманил всей ладонью. Мысленно приказал: «Медленно, не пугай их», – и вслух для всех:

– Спокойствие, парни, без приказа не бросится.

Из травы в десятке шагов от них встала огромная пятнистая кошка и, медленно повернувшись, продемонстрировала богато разукрашенный камнями и серебром ошейник на шее.

– Это ягуар? – напряженным голосом спросил Волк, глядя, как кошка неторопливо подошла и потерлась боком о мое колено.

– Если честно, я не знаю. Хвост короткий, больше похожа на саблезубого тигра с картинок, но клыки короче и пятна вместо полос. Да и размером поменьше. И умная. Очень умная, – подчеркнуто повторил я. – Нас защищает. Так что, когда трупаки осматривать будете, не удивляйтесь ранам. Мы их закапывать не стали, возле дороги бросили.

– Ладно, – сказал Волк, – езжайте себе спокойно. Безногий дома должен быть, только следите, чтобы она, если такая умная, себя хорошо вела. Пусть рядом держится, а не бегает одна. Могут с перепугу и выстрелить.

Он махнул рукой и повернул коня на дорогу. Остальные двинулись следом. Проезжая мимо меня, один из парней сказал со смешком своему товарищу:

– Это кошка, а он волк, какая тут любовь может быть. Одна драка.

– Шериф – это кто? – спросила Черпаха, когда всадники отъехали достаточно далеко, чтобы не слышать, и мы тоже тронулись в прежнем направлении. Красотка пристроилась слева от меня и вперед не уходила. Я в очередной раз подумал, насколько она русский понимает. Явно не реагирует, но ведь демонстрирует послушание именно после слов Волка.

– Это вроде начальника ваших Хищников. За порядком следят и преступников ловят. Слушай, не цепляйся к нему, – обернувшись назад и глянув на удаляющегося Волка, сказал я. – Тут другие обычаи, и ведут себя по-другому. Он может просто не понять, что «нет» – это нет, а не заигрывания. Придется валить насмерть, а нам это совершенно ни к чему. Тем более что ничего хорошего от такого союза быть не может.

– Это еще неизвестно, – так явно муркнула она, что я невольно снова оглянулся назад. Девушка сладко мне улыбнулась. – Это у Койот ничего бы не вышло, она человекообразная. А я волчица, – с гордостью сообщила она, как будто я этого раньше не знал. – Очень интересно может получиться, я его внимательно проверила, хотя надо и сперму посмотреть. Вроде он по всем параметрам не урод. – Она помолчала и добавила с ехидцей: – А если что, будет тебе еще один человеческий ребенок. Этот скоро подрастет, начнешь таскать другого за спиной.

Я с досадой плюнул на землю.

Черепаха радостно засмеялась. Вот сколько времени прошло, но я так и не научился понимать, когда оборотни шутят, а когда всерьез говорят. Только по живозапаху иногда и можно понять. Она совсем не шутила. Я не успел в очередной раз оглянуться, как она снова засмеялась.

– И что смешного?

– Ты ведь про себя поинтересоваться хотел? Контролируй эмоции, сколько раз тебе говорить. Проверяла она тебя. Первое время ты при переходе был лишь человеком, только притворяющимся, что оборотень. Внешне один в один, но внутренняя структура на клеточном уровне совсем другая. Только форма. А вот как с Темным Стрелком сцепился, так стал настоящим оборотнем. Теперь от тебя вполне можно рожать. Очень занимательное дело, вот так и выясняется, что в старых обычаях есть большой смысл. А тебя надо очень бояться, – серьезно добавила она. – Ты ж с любым так можешь, и следов не останется.

Я скривился:

– Не вздумай об этом кому-то здесь рассказывать. Очень не одобряется – вплоть до смерти. Лучше объясни, откуда ты можешь знать, кто родится?

Она развела руками:

– Я тебе объяснить не смогу, очень много специфических терминов из профессионального языка пауков. Он сильно отличается от разговорного. И многое надо показывать при слиянии, когда учитель демонстрирует на практике. Можно ошибиться даже при наличии большого опыта. Вот когда эмбрион уже есть, тогда проблем никаких. Точно скажу, что из него получится. На седьмом месяце уже можно понять даже, будет ли он иметь особые способности или нет. А оборотень или человек – сразу видно по двойной тени. Да знаю я, что ты не всегда различаешь, и не понимаю, как это может быть. Либо оно есть, либо нет. А ты очень странный тип. – Она снова засмеялась. – И этим ты мне интересен, с тобой не скучно. Надоели предсказуемые мужики…

Я, мысленно, в очередной раз плюнул и уставился вперед на дорогу. Вот меньше всего мне хотелось вспоминать Темного Стрелка.