Стрела времени - Майкл Крайтон Страница 33

– Но ведь в то время, хоть раньше, хоть позже, в чернилах не было хрома.

– Верно. И все-таки он обнаруживается в чернилах, которыми писали манускрипты. Притом довольно часто.

– В этой местности есть залежи хрома?

– Нет, – ответил Стерн, – но хром ввозили во все уголки Европы, потому что его использовали в красителях для ткани, ну и, случалось, добавляли в чернила.

– А что ты скажешь о прочих загрязнениях? – спросил Марек, указывая на несколько других пиков. Он помотал головой. – Прости, но я не куплюсь на это.

– Согласен, – сказал Стерн – Скорее всего, это шутка.

– Но мы ничего не сможем сказать наверняка без углеродного анализа, – продолжал Марек. – Содержание углерода-14 позволило бы датировать и чернила и пергамент с точностью около пятидесяти лет. Таким образом вопрос с подделкой был бы разрешен окончательно.

– Я хотел бы еще использовать термолюминисценцию и, возможно, лазерную активацию, раз уж дело дошло до серьезного исследования, – добавил Стерн.

– Но ты не сможешь сделать все это здесь.

– Нет, мне нужно будет отправиться в Лес-Эйзи.

В Лес-Эйзи, городе, расположенном в соседней долине, находился центр археологических исследований доисторического периода в южной Франции. Там имелась хорошо оснащенная лаборатория, в которой было оборудование для углеродного и калийно-аргонового определения возраста образцов, а также для нейтронной активации и других сложных анализов. Результаты, разумеется, не могли быть такими же точными, как в центрах Парижа или Тулузы, но зато ученые могли получить ответы уже через несколько часов.

– Как ты думаешь, за ночь справишься? – спросил Марек.

– Попытаюсь.

Крис вернулся в комнату и присоединился к группе: он незаметно выходил за дверь, пытаясь связаться с Профессором по сотовому телефону.

– Нет, – ответил он на молчаливый вопрос. – Я слышал, лишь его слова на автоответчике.

– Ну, – сказал Марек, – сейчас мы не можем сделать больше ничего. Я предполагаю, что эта записка – изощренная шутка. Не могу представить себе, кто мог так разыграть нас, но кто-то это все же сделал. Завтра мы получим углеродную датировку надписи. Я полностью уверен в том, что она сделана совсем недавно. Элси, несмотря на все мое уважение к вам, должен сказать, что это, вероятно, подделка.

Элси что-то пробормотала себе под нос.

– Но в любом случае, – продолжал Марек, – Профессор должен позвонить завтра, и тогда мы спросим его. А пока что я предлагаю всем лечь спать и как следует отдохнуть.

Войдя в старый амбар, Марек бесшумно закрыл за собой дверь и лишь после этого включил свет. Потом окинул взглядом помещение.

В комнате, как он и ожидал, царил идеальный порядок. Строгостью обстановки она напоминала монашескую келью. Около кровати аккуратной стопкой лежало пять или шесть научных журналов, на столе справа, рядом с закрытым компьютером-ноутбуком, еще несколько. В столе имелся ящик; Марек выдвинул его и принялся торопливо там рыться.

Но он не находил того, что искал.

Он перешел к платяному шкафу. Внутри аккуратно висела одежда Профессора, ни один предмет не соприкасался с соседним. Марек ощупал все карманы, но и там этого не оказалось.

«Возможно, этого и не было здесь, – подумал он. – Возможно, Профессор взял это с собой в Нью-Мексико».

Напротив двери находилось бюро. Он открыл верхний ящик: монеты в небольшом блюдце. Американские долларовые бумажки, скрепленные резинкой. Несколько личных вещей, в том числе перочинный ножик, авторучка и запасные часы – ничего необычного.

Потом он увидел в глубине ящика пластмассовый футляр. Вынул его. Открыл. В футляре оказались очки. Марек положил их на крышку бюро.

Линзы в очках были бифокальными, овальной формы.

Он вынул из кармана рубашки полиэтиленовый пакет и в этот момент услышал скрип двери за своей спиной. Обернувшись, он увидел, что в комнату вошла Кейт Эриксон.

– Роемся в белье Профессора? – спросила она, удивленно вздернув брови. – Я увидела свет под дверью и решила заглянуть.

– Без стука? – так же иронично осведомился Марек.

– Все-таки что ты тут делаешь? – уже серьезно спросила Кейт и в этот момент увидела пакет. – Неужели это то, о чем я подумала?

– Да.

Марек извлек пинцетом из пакета одну бифокальную линзу и положил ее на крышку бюро рядом с очками Профессора.

– Отличаются, – заметила девушка, – но я готова поспорить, что линза его.

– Я тоже.

– Неужели ты не подумал об этом с самого начала? Я хочу сказать: он – единственный из всей экспедиции – носит бифокальные очки. И наша контаминация произошла из-за его стекла.

– Это не контаминация, – возразил Марек. – Линза старая.

– Но…

– Дэвид говорит, что белые пятна – это колонии бактерий. Нет, Кейт, эта линза не современная. Она старая.

Девушка наклонилась поближе.

– Этого не может быть, – уверенно заявила она. – Посмотри, как обточено это стекло и стекла в очках Профессора. Оно явно современное.

– Я знаю, но Дэвид настойчиво утверждает, что линза старая.

– Какого возраста?

– Он не может сказать.

– То есть он не может датировать это стекло, точнее, плесень на нем?

Марек кивнул.

– Недостаточно органического материала.

– В таком случае получается… – начала она. – Ты пришел в его комнату потому, что… – Она умолкла, посмотрела на очки, затем на Марека. Нахмурилась. – Но ведь я помню, Андре, ты утверждал, что надпись поддельная.

– Именно так я и говорил.

– Но тем не менее ты попросил Дэвида сделать углеродный анализ этой же ночью, не так ли?

– Да…

– А потом ты пришел сюда со стеклом, потому что встревожен… – Она помотала головой, как будто хотела отогнать муху. – Чем же? Что, по твоему мнению, происходит?

Марек посмотрел ей в лицо.

– Совершенно не представляю себе. Полная бессмыслица.

– Тем не менее ты беспокоишься.

– Да, – признался Марек, – беспокоюсь.

* * *

Следующий день оказался ярким и жарким. Палящее солнце не спеша двигалось по безоблачному небу. С утра Профессор не позвонил. Марек дважды набирал его номер, но оба раза слышал голос автоответчика: «Оставьте ваше сообщение, и я свяжусь с вами позднее».

Никаких вестей не было и от Стерна. На звонки в лабораторию в Лес-Эйзи отвечали, что он занят. Наконец ничего не понимающий сотрудник сказал: «Он снова перепроверяет анализы! Уже в третий раз!»