Инквизитор - Сергей Семенов Страница 33

— Это Темная Обитель, — нехотя пояснил Давид, но понятнее не стало.

Таких мест, созданных дархами Тьмы и максимально укрытыми при помощи могучих чар от людей и Света, на планете были десятки. На всех континентах. Темная Обитель могла располагаться где угодно. Эта, возможно, находилась в Германии. Но Михаил мог ошибаться. Поэтому никаких выводов пока решил не делать.

— Зачем я здесь? — вместо этого спросил он.

— Справедливый вопрос, — согласился немец, коротко кивнув. — Ты здесь, чтобы войти в историю нашей войны.

— Хороший ответ. Главное — емкий. Обидно только, что ничего не понятно. Впрочем, начало многообещающее, — не сдерживая раздражения, проговорил Михаил.

— Остальное тебе объяснят, когда все будут в сборе, — невозмутимо ответил Давид и поманил гостя пальцем, приглашая следовать за ним. — Пошли со мной.

— Куда? — решил уточнить Михаил.

— Я провожу тебя к остальным, — пояснил Давид.

— Так я не одинок? — уточнил Михаил, но немец не ответил. Очевидно, счел вопрос риторическим.

Шустро поднявшись по ржавой лестнице, дарх вышел из подвала и, проследовав за Давидом по темному и пустынному коридору, оказался в просторном зале, таком же пустом и невзрачном, как и подвал. Голые стены, каменный пол, плотно зашторенные окна. Посреди комнаты — широкий каменный стол, скорее всего алтарь. На стенах потертые, выцветшие от времени гобелены и несколько слабо чадящих масляных светильников, словно в Обители забыли о магии и электричестве. Впрочем, скорее всего этого требовали обряды, проводимые в стенах Храма Тьмы. Лишняя магия, даже примитивная магия свечения во время обряда может вступить в резонанс с обрядовыми заклинаниями, приведя к непредсказуемым последствиям, а электрические лампы просто перегорят. Как хорошо горит электроника в момент формирования высших заклинаний, знал любой дарх.

Нельзя сказать, чтобы в зале было многолюдно. Возле входа стояли два дарха, облаченные в зеленые балахоны. В руках длинные секиры и узкие щиты, покрытые рунами отражения. Лица скрыты глубокими капюшонами. И ни единого движения. Стоят словно каменные статуи. Со стороны может показаться, что и не дышат вовсе. Даже ветер не тревожит плотную ткань их одежд. Отсюда и название Тихие Воины. Хладнокровные колдуны-убийцы, великолепные бойцы, проходящие жесткий отбор. Обычно — телохранители Древних, не способных постоять за себя, но ценных для Тьмы. Были и такие. В основном ведьмаки. Они, даже Древние, не были сильны в боевой магии, но считались превосходными теургами, астрологами и оккультистами. Да и по части создания сложных обрядовых заклинаний высшего порядка им не было равных. Конечно, колдуны и ведьмы, особенно нефалимы, являвшиеся прирожденными дархами, тоже были способны на многое, но некоторые вещи им были просто недоступны. Говорили, что один ведьмак умудрился вложить в уста смертного Слово, способное потерять полярность, и человек, подис этого дарха, смог «запечатать» в мертвом теле душу Хранителя

Убежища. Причем сделать это прямо посреди Потока. На такое были способны единицы. Самые древние из Древних. Самого ведьмака видно не было. Очевидно, он появится в последний момент, для проведения церемонии, если таковая намечалась. Ну и черт с ним. Значительно больше внимание Михаила привлекла шестерка молодых дархов, сбившихся в одном углу и тихонько перекидывающихся короткими фразами. Лица всех пятерых напряжены и растерянны.

— Это и есть остальные? — поинтересовался у Давида Михаил, не сдерживая усмешки.

— Они самые, — не заметив иронии, ответил немец. — Присоединяйся.

— И что делать дальше? — Михаил немного растерялся.

— Ждать, — последовал лаконичный ответ.

— Чего и сколько?

— Пока соберутся все приглашенные. Остался один. Так что, полагаю, ждать недолго, — терпеливо объяснил Давид, после чего аккуратно поправил лацкан пиджака и вышел, показывая, что собеседник ему больше не интересен.

Делать было нечего. Грустно оглядев невзрачное помещение еще раз и, убедившись, что заняться пока совершенно нечем, Михаил подошел к остальным гостям. Вряд ли эти несчастные знали больше него, но и стоять в гордом одиночестве он не желал.

Нельзя сказать, чтобы приняли его радушно. Пять холодных, недоверчивых, полных подозрения пар глаз. Изучают, оценивают. Впрочем, Михаил сейчас выглядел точно так же. Просто прибыл чуть позже остальных.

— Михаил, — представился он

Сразу ему никто не ответил. Пока дархи видели в нем лишь чужака. Повисла напряженная пауза. Дархи смотрели на Михаила. Михаил смотрел на дархов. Словно какой-то дурацкий ритуал, часть приветствия.

— Ну а ты здесь за что? — спросил у него, наконец, высокий худощавый парень лет двадцати в поношенном джинсовом костюме.

Странно, но, становясь дархами, люди первое время с необъяснимым упорством пытаются цепляться за старые привычки. Носят прежнюю одежду, не меняют причесок.

Хотя, получив ряд значительных преимуществ перед смертными, могут позволить себе гораздо больше. Конечно, бывают и исключения. Но довольно редко.

— Вечные проблемы отцов и детей, — усмехнулся Михаил, — «Папочка» решил, что я веду слишком уж разгульный образ жизни. Можно подумать, жизнь предназначена для чего-то еще.

Парень одобрительно хмыкнул.

— Годишься, — кивнул он и наконец представился — Игорь. Тоже русский.

Восьмой и последний штрафник прибыл минут через десять. За это время Михаил успел пообщаться со всеми, кроме, конечно, Тихих Воинов, к которым даже подходить было жутковато. Как выяснилось, все дархи, собранные в Темной Обители, прошли Обращение совсем недавно, не больше двух лет назад, все принадлежали к роду колдунов, и все присутствовали здесь в наказание за ту или иную провинность перед Древними. Это выглядело странно, но пока излишней тревоги не вызывало. Их всех оставили в живых, оставили с определенной целью. И, значит, сюда их пригласили не для казни. Например, Сатико могла выпотрошить Михаила еще несколько часов назад, но не сделала этого. Впрочем, варианты имелись всегда. Кто знает, что на уме у дарха, сотни лет живущего во Тьме.

Пройдя стандартную церемонию приветствия, восьмой гость, венгр по имени Шандор, двадцати двух лет от роду, присоединился к остальным. Михаил хотел выяснить, за какую провинность угодил сюда этот мрачный и замкнутый в себе колдун, непрерывно бормочущий что-то неразборчивое себе под нос, но не успел.

Оказалось, в комнате не одна, а две двери, просто еще одна была тщательно укрыта за огромным гобеленом на стене перед алтарем. Ни Михаил, ни остальные штрафники даже не заметили, в какой именно момент гобелен куда-то неожиданно исчез, а огромная двустворчатая дверь, спрятанная за ним, распахнулась, открывая широкий проход, ведущий вниз, в непроглядную темноту, откуда сразу повеяло сыростью и холодом.

— Кажется, представление, наконец, начинается, — шепнул, едва шевеля губами Томас, бритый наголо низкорослый англичанин плотного телосложения.