Казаки в космосе. Атаман Альтаира - Алексей Ракитин Страница 33

Спускались мы довольно долго – минуты полторы. Наконец, достигнув нижней отметки, лифт остановился.

Народ вывалился наружу. Я потянулся за остальными, стреляя глазами по вывескам на фасадах зданий. Меня интересовал узел связи «univer-net», он обязательно должен находиться неподалеку от зоны прибытия лифтов.

Действительно на третьем по счету двухэтажном доме, я увидел нужную мне вывеску.

В узле связи я оплатил получасовой трафик и засел за работу. Мне предстояла, так сказать, «организация атаки компьютерной сети с удаленного терминала». Сначала я создал на местном сервере три индексных ящика для получения сообщений. Затем отправился на один из своих многочисленных ящиков, созданных задолго до этого дня совсем по другому поводу, и убедился, что тот прекрасно работает. Физически сервер, на котором располагался упомянутый ящик, находился на удалении более двух миллионов парсек от «Квадропупля», что не помешало управлять им без задержек.

В упомянутом удаленном ящике я осуществил тонкую настройку «программы-питона», прописав все действия, которые ей надлежало совершить в скором будущем, после чего отправил ее самому себе, в те три ящика, что только что создал. «Питон» мог решать самый широкий круг задач – от создания разного рода сбоев и генерации помех, до принудительного отключения отдельных подсистем.

Чтобы обезопасить серверы от такого рода программ, всегда ставились защитные барьеры – как программные, так и аппаратные. Но «питоны» обычно преодолевали их, разбиваясь на отдельные куски, каждый из которых не определялся как опасный продукт.

Вся возня с настройкой программы, ее пересылкой и сборкой после прибытия в почтовые ящики, заняла у меня не более десяти минут.

Убедившись, что «Питон» благополучно собран и готов к применению, я активировал программу, уничтожил запись собственных логов, по которым можно восстановить мои следы во вселенской компьютерной сети, и отключился. До того момента, как результаты активности «питона» станут заметны всем обитателям «Квадропупля», у меня имелся небольшой запас времени – на полуштоф «Потной гориллы» как раз хватит.

Я на рысях двинулся в сторону ближайшего бара. «Квадрионе пультаре» принадлежал одному из крупных консорциумов Земной Цивилизационной Лиги, поэтому основным языком общения здесь являлся английский, не совсем литературная версия языка Шекспира, а вульгарная модификация, называемая для пущего благозвучия «звездный английский».

Нужную вывеску я увидел очень скоро, буквально, через пару домов. Зазывные красные буквы мигающей рекламы: «Nasty smell of uncle Sam». Гм! Лаконично! «Вонь дяди Сэма».

Я нырнул в бар, пропахший потом, спиртом, мореным дубом. Заказал графинчик «Слезы новобранца» и вдруг засек чей-то взгляд. Чей, чей! Опять он! Вихляющий мужичонка! Тот самый!

Прихватив графинчик и тарелку чмыхадорских анчоусов, я сел за свободный столик. Его полиморфная столешница тут же окрасилась в оранжево-красные цвета – я пребывал в состоянии крайнего раздражения.

Едва я уселся, как знакомая рожа немедля возникла передо мною и гнусавый голос затянул:

Счастье хотя и капризно,

Но все же с тобо-о-ою близко

В далеких, далеки-и-х гора-а-ах…

Я поднял на него взгляд – тяжелый и недружелюбный. Но педик не понял и затараторил:

– Фил! Ты мечта моего голубого детства… Нет! Голубая мечта моего детства… Нет! Все же сначала я сказал правильно… Не прогоняй меня… Позволь быть рядом!

– Боюсь, братанга, ты пожалеешь, – честно предупредил я. Прежде чем у шатать человека в нокаут, его надо предупредить. Таков закон чести настоящего казака.

– Я не пожалею, я не такой! Я прусь от твоих песен и баллад. Меня торкают твои темы… вот эта, типа… Бла-бла-бла! Участились случаи бегства с планеты Зе-е-емля-я! Бла-бла-бла!.. Меня зовут Филистер! – объявил он, протягивая руку через стол.

– Убери клешню! Я не пожимаю руку педикам! – объявил я.

– А ты разве не… – он заткнулся на полуслове.

– Ага! – я опрокинул в глотку стопку «Слезы новобранца».

– Подожди, я сейчас закажу безалкогольного пива, – Филистер махнул рукой роботу-официанту.

А события в виртуальном мире управляющего сервера «Квадропупля» должны были развиваться своим чередом. «Питон», объединившись из трех компонентов в одно целое, должен был прописать себя в качестве резидентной программы с приоритетными правами доступа ко всем элементам операционной системы и просканировать ее компоненты. Разумеется, делалось это не просто так: в конечном итоге запущенной мною вредоносной программе надлежало проанализировать все архивы и отыскать среди них те, в которых содержались записи о прибытиях и отлетах всех космических кораблей за последний условно-земной месяц. Понятно, что помимо графиков полетов меня также интересовал списочный состав экипажей и пассажиров звездолетов. Это давало след супругов Вэнс.

«Питон» в процессе сканирования действовал как программа высшего приоритета, при этом отражая атаки антивирусных оболочек операционной системы. Чтобы обмануть их, он должен был последовательно генерировать большое количество разнообразных сбоев, помех и привходящих сообщений, призванных как можно больше загрузить центральные процессоры и в максимальной степени замедлить исполнение ими защитных алгоритмов.

Для обычного человека работа «Питона» должна была проявляться в большом количестве неожиданных сбоев в самых разных элементах окружающей среды.

Когда мой непрошеный собеседник помахал рукой, а робот-официант никак не отреагировал, я понял, что вредоносная программа, запущенная мной, успешно работает. «Питон» изменил настройки периферийных устройств, произвольно переставив показатели их приоритета и порядок запросов на исполнение команд. И огромное количество робототехнических устройств на всех палубах «Квадрионе пультаре» стали мертвым грузом, не реагирующим на внешние сигналы.

Филистер тупо помахивал роботу, привлекая его внимание: робот подмигивал ему светодиодной индикацией и не двигался с места. Филистер повернулся к роботу-бармену за стойкой:

– Эй, бармен! У вас официант без обратной связи!

Бармен выехал из-за стойки и, вытянув один из манипуляторов, выдал в щеку Филистеру добрый электрический разряд. Обладатель голубых штанов пискнул, пукнул и упал под стол. Смешно не по-детски!

Понятное дело, я засмеялся. Но тут робот-бармен резко развернулся ко мне, полагаю, также с целью разрядить в лицо какой-нибудь добрый конденсатор. Вот этого я уже не люблю!

Блокировав предплечьем манипулятор робота, я жестко ударил ногой из-под стола прямо по сочленению двух его звеньев. Робот качнулся, попытался все же меня достать, но второй удар по железному суставу обломил выдвинутый в крайнее положение шток гидравлического цилиндра. Бармен со сломанной клешней тут же откатился от меня и громко возвестил:

– Вы совершаете акт вандализма в отношении имущества станции «Квадрионе пультаре»!