Кодекс Охотника. Книга II - Олег Сапфир Страница 33

Вроде я свое дело сделал, и мне бы не помешало отдохнуть. А тут опять Энергетическая травма, и это нифига не шутки. Как же я устал быть слабым. Это такое отвратное чувство, словно ты был в прошлой жизни нормальным человеком, а в этой стал инвалидом.

Однако, не так все и плохо. Опыт — такая штука, что может переиграть многое. Грубая сила не всегда побеждает опыт.

Вот, к примеру, я сейчас могу в своем развитии обойти многие косяки, которые мне мешали в прошлой жизни, и которые я допустил по незнанию или из-за своей самоуверенности.

Не зря я уделяю время медитации. Знаю, что в этом мире о ней тоже известно, но в этом краю ею пренебрегают, зато на востоке просто боготворят. Очень полезная вещь, особенно, когда в голове порядок, и знаешь, что нужно делать.

И сейчас я знаю, что мне не стоит выходить с перстнем 4-го класса. Это вызовет много вопросов, вот зачем мне лишнее внимание? Я должен выглядеть наивным аристократом, которого прихлопнуть легче легкого. А вот если меня начнут опасаться раньше времени — это сильно усложнит мою жизнь. И тогда против меня пошлют опытных убийц-профессионалов, а не этих дилетантов с огнестрелом.

А так, пару раз, меня уже пытались угробить, поэтому пусть думают, что эти неудачи — досадные случайности. Что мешает убить слабенького и наивного меня?

Шнырька вернулся, и я попросил его отвести в место, где совсем нет лишних глаз. Нравится мне этот муравейник, тут таких мест много есть.

Шли минут тридцать, и я вскоре понял, насколько запарился. Душа, блин, болела от этой травмы, а еще хотелось горячих напитков и нежных женских объятий. Увы, но ничего из этого мне пока не светило.

Кто же знал, что это массовое убийство даст настолько много энергии Разлома. Я вот не знал. Думается мне, что там под яйцами был один из открытых источников. Это хорошо объясняет, зачем они перетаскивали кладку туда.

Конечно, не сам источник, а повышенный фон от него. Если бы он выходил из трубы в том месте, то там не было бы жизни.

Зайдя в глухое место, я уселся на задницу, а затем уперся спиной на стенку. Какое же неприятное чувство сейчас меня мучает, и такое забытое.

— Вся охрана сейчас на тебе! — говорю я Шнырьке. — Следи, чтобы мне не мешали.

Он картинно отдал мне лапкой честь и побежал исполнять приказ.

Подождал, пока он забежит за угол, и посмотрел на Карамельку.

— Я сейчас, скорее всего, буду еще слабее, чем должен. Шнырька наши глаза, а ты наш кулак. Если возникнут проблемы, тебе их придеться решать в одиночку.

— Мяу?

— Не знаю, почему ты опять со мной не разговариваешь, но позволю себе предположить... и повысить ставку. Дам три белки!

Довольная морда легла у моих ног, как собака, а значит, она согласна.

— Ну, а ты... — я обратился к розовому муравью. — Просто не мешай мне. А еще лучше — потеряйся!

Жаль, что все это приходится делать мне в грязной пещере, но выбора нет. Я не знаю, как в этом мире себя поведет печать, и каким сильным может быть выброс. Как бы меня не заметили, если буду делать это на улице, и не приняли за блуждающий Разлом.

Все дело в том, что Охотник — это не просто тело. У нас было много способов усиления себя через энергию. И сейчас, наконец-то, настало время использовать один из них.

Печати... Они накладываются только самим человеком на себя. Чтобы наложить печать на другого нужно быть в этом большим специалистом. А сделать это могли, на моей памяти, считанные единицы чрезвычайно сильных магов. И даже, в таком случае, нужно было, чтобы духовное тело пациента выдержало это издевательство.

Впрочем, я ощущаю, как болит душа, и плевать на воспоминания. Мне нужно поскорее приступить к этой процедуре.

Не раздумывая, стоит или нет, вхожу в астрал. Да, с недавних пор мне он стал доступен. Войдя в него, я могу работать со своим духом. Помню, что в прошлом мире я мог еще летать, а тут даже шага не могу сделать с таким слабым телом.

Приступив к работе с установкой печати, мне аж захотелось всплакнуть. На меня нахлынула ностальгия.

Печать — это сложная вещь, ты ее чертишь своей энергией, и любая, даже малейшая ошибка может разрушить ее. Это все мелочь, пока она десятого, самого низкого ранга. А вот когда, скажем, второго, и ты ее искажаешь, то все! Тебе больше никогда не получить идеальной печати первого уровня. А потому я старался, и даже очень.