Негатив. Том II - Павел Корнев Страница 33

Юля заставила поволноваться. И без того был на взводе, так ещё эта вертихвостка опоздала на четверть часа. Даже усомниться успел, что вовсе приедет. Разнервничался из-за того, что позволил себя дураком выставить. Представил, как сейчас барышня пьёт вино и с друзьями над моей наивностью посмеивается, и враз кровь к щекам прилила. На улице холод собачий и ветер задувает, а меня в жар бросило. Ну вот что стоило задержаться и за развитием событий понаблюдать?

Но — прикатила.

Я намеренно стоял в подворотне соседнего дома и покинул её, лишь когда извозчик проехал мимо и появилась возможность убедиться в отсутствии хвоста, поэтому Юлия заметила меня не сразу. После она взмахом руки отпустила экипаж и принялась с улыбкой наблюдать за моим приближением.

— Ну и куда ты меня поведёшь?

Я загадочно улыбнулся в ответ.

— Увидишь.

Выбор места встречи был обусловлен тем простым обстоятельством, что ещё в прошлую субботу по пути в «Гранд-отель» я приметил в соседнем квартале приличную на вид гостиницу, вот к ней взявшую меня под руку спутницу и повёл.

— Обалдел?! — возмутилась Юля, когда мы остановились у парадного входа с затейливой вывеской «Астра». — Ты бы ещё в номера меня потащил!

Такую реакцию я предвидел и потому за словом в карман не полез.

— Тебя когда-нибудь в гостиницу приглашали?

Барышня наморщила нос и привела новое возражение:

— Там же документы потребуют!

— Положись на меня!

Не могу сказать, будто целиком и полностью был уверен в успехе задуманного, но и получить от ворот поворот особо не опасался: просто знал от сослуживцев о заведённых в городских отелях порядках и казусах, которые подчас вскрывались при проведении внезапных проверок.

Ночного портье, как того и следовало ожидать, наше появление в восторг отнюдь не привело. Юля пониже опустила шляпку и держалась позади, а мой кожаный плащ был хоть и добротным, но отнюдь не самого модного фасона.

— Нужен номер с ванной, — объявил я, пройдя к стойке.

Тут уж мужчина средних лет с напомаженными и прилизанными волосами с пробором посередине расщедрился на поощрительную улыбку.

— Могу предложить полулюкс. Пятнадцать рублей в сутки.

Расценки нисколько не порадовали, но ещё больше озадачила Юля, шепнувшая на ухо:

— И шампанское!

«Дешевле в бордель сходить было», — с досадой подумал я и озвучил просьбу спутницы.

— Двадцать три пятьдесят, — сказал портье, заглянув в прейскурант. — Итого: тридцать восемь рублей пятьдесят копеек.

У меня просто сердце кровью обливалось, когда за деньгами полез, но вида не выказал, отсчитал четыре десятки.

— И документы, пожалуйста, — попросил клерк, выдав сдачу.

Я предъявил служебное удостоверение, и портье замялся.

— А ваша спутница? — всё же счёл нужным поинтересоваться он.

— Пётр и Юлия Линь, супруги. Так и запиши.

Шутка показалась мне на редкость удачной, тычку острым кулачком под рёбра только порадовался. Портье такое объяснение тоже вполне удовлетворило. Он заполнил квитанцию, выдал ключ от двадцать четвёртого номера и пообещал в самое ближайшее время прислать коридорного с шампанским.

— Лёд не забудьте! — напомнила Юлия, а когда мы двинулись к лестнице на второй этаж, напустилась на меня: — Супруги Линь! Очень смешно!

— Полагаешь, надо было записаться супругами Карпинскими? — продемонстрировал я осведомлённость относительно фамилии спутницы и ухмыльнулся. — Или Линь-Карпинскими?

— Дурак!

Номер оказался куда роскошней моей комнаты что в общежитии, что в казарме, и совершенно непонятно было, чего Юлия Сергеевна скривилась так, будто оказалась в трущобах. Она кинула шубку на кресло, но только я избавился от плаща и разулся, как мигом выставила руки.

— Нет-нет-нет! Только не как в прошлый раз! Мне ещё домой возвращаться!

Я только усмехнулся, но ничего предпринять не успел из-за стука в дверь. Пришлось идти забирать у коридорного ведёрко с шампанским, а когда вернулся в комнату, Юля уже забралась под одеяло.

— Шампанского! — потребовала она.

Но я возиться с пробкой не стал, разделся и присоединился к барышне, так что на какое-то — увы, не слишком продолжительное время, — той стало не до игристого вина. Впрочем, разочарованной Юлия не показалась, ну а мне и вовсе грех жаловаться было.

— Шампанское! — повторила девушка.

Бокалы обнаружились в буфете, взял только один, поскольку сам пить не собирался. Прежде откупоривать шампанское ещё не доводилось, но справился, пусть и не так ловко, как вышло это у официанта в «Гранд-отеле». Да и напиток был не лютиерианский, а с потерянного после развала империи Таврического полуострова.

«Двадцать три пятьдесят!» — мысленно посетовал я, но тут же выкинул пустые сожаления из головы.

— А ты не будешь? — удивилась Юля, перехватила взгляд и подтянула край одеяла, прикрыв грудь.

Я вручил ей заполненный искрящимся напитком бокал и покачал головой.

— Не хочу.

— Ну ты чего? — возмутилась Юля. — Ты ещё теперь отвернись к стене и засни!

Зевок у меня вышел натуральней некуда, и барышня запустила подушкой. Лишил ту кинетической энергии чисто инстинктивно, по физиономии не схлопотал.

— Уйду! — пригрозила не на шутку разобидевшаяся девица. — Я одна не пью, знаешь ли!

«Вот и не пей», — мысленно вздохнул я, поднял трубку стоявшего на прикроватной тумбочке вычурного телефонного аппарата и связался с портье, заказал двести грамм коньяка. После начал разбирать впопыхах раскиданную по номеру одежду, но Юля посоветовала:

— Посмотри в шкафу.

Я так и поступил, облачился в один из обнаруженных там халатов и принял у коридорного поднос с хрустальным графинчиком. Взял в буфете пузатую рюмку, наполнил её наполовину, пригубил и пришёл к выводу, что здешний коньяк пьётся легче и трёхзвёздочного из клуба, и безымянных бренди из столь же безымянных забегаловок.

Юлия протянула пустой бокал, а когда я налил в него шампанского, откинулась на подушку и улыбнулась.

— Предложила бы тост, но даже не знаю, за что бы мы могли с тобой выпить.

Я легонько стукнул рюмкой о фужер и предложил:

— Пусть так остаётся и дальше!

Девушка фыркнула и приложилась к бокалу, попыталась удержать одеяло, которое я потянул на себя, и облилась шампанским. Ойкнула и потребовала прекратить, но мне уже стало не до алкоголя. А потом и ей тоже.