Уйти вместе с ветром - Екатерина Мурашова Страница 32

Существо сделало три коротких точных прыжка, оказавшись совсем рядом. Алла зажмурилась и застыла. Мгновение, другое — и она ощутила осторожные прикосновения к волосам, к спине, к плечу… наконец тонкие пальцы пробежали по лицу. Прикосновения были тёплыми и совсем не страшными…

Знакомыми или забытыми давным-давно?

— Откуда ты здесь? Тебя же нет… — без голоса прошептала девочка.

Открыла глаза и заглянула в склонившееся к ней лицо, обрамлённое тёмными волосами…

Страшно закричала и потеряла сознание.

Очнувшись, Алла некоторое время лежала крепко зажмурившись и баюкала себя мыслью о заболевании с высокой температурой и бредом. Несколько лет назад у неё случился жестокий грипп, температура зашкаливала за сорок. Она помнила, как окно съезжало на потолок, а в нём кружилась берёза. Так, может быть, и теперь…

Однако нельзя было без конца лежать и прятаться за закрытыми веками. Тем более Алла слышала уютное потрескивание и осязала явственное тепло. Она открыла глаза.

Картина оказалась на удивление мирной.

Между камнями горел небольшой костерок. В консервной банке закипала вода, в ней плавали листья — судя по запаху, брусничные и черничные. Три выпотрошенные рыбёшки жарились на палочках. Сидевший на корточках мальчик осторожно поворачивал их то одним, то другим боком к огню. Сама Алла лежала на мягкой подстилке из папоротника.

Удивительно, но мальчик, возившийся у костра, был ей знаком. Напрягшись, она даже вспомнила его имя, вернее, кличку: Букашка. Один из тех двух беспризорников, которых тётя Сандра кормила обедом на автозаправке.

Алла чуть-чуть пошевелилась, и мальчик тут же к ней обернулся.

— А, очнулась, — удовлетворённо сказал он и тут же спросил: — А хлеба у тебя там случайно нету? — Руки у него были заняты, и мальчик указал взглядом на Аллину сумку, лежавшую на камне. — Если мокрый, это ништяк, на огне высушим. А то у нас, сама видишь, — рыба с чаем…

— Нет, хлеба я не захватила, я же не знала… — приподнимаясь на локте и силясь что-то сообразить, ответила Алла. — Кажется, была шоколадка…

— Тоже дело, — одобрил Букашка. — Так я возьму?

— Конечно. — Алла кивнула. «А почему, собственно, ты сразу не выпотрошил сумку, пока я валялась без памяти? Странный беспризорник…» — А где ты меня нашёл? — в свою очередь спросила она.

— В речке, где ж ещё? — вроде бы удивился Букашка. — Я думал, ты поскользнулась и головой шандарахнулась. Ну и вырубилась. А что, разве не так было? Ты, наверно, не помнишь?

Алла покачала головой. В голове от уха к уху тяжело переливалась мутная жижа. Букашка деловито слизывал с обёртки размокшую шоколадку.

— Нет, — сказала она. — Я помню. Только я не шандарахнулась…

Алла редко говорила о себе с реальными, не виртуально-компьютерными людьми. Тем не менее откровенничать с Букашкой почему-то казалось самым естественным делом.

— Меня словно привели сюда из посёлка, — объяснила она. — А потом показали такое, чего не может быть. Вот я со страху и гикнулась.

Алла ожидала, что Букашка удивится, может быть, испугается, начнёт задавать вопросы. А то и посмеётся над ней. Но он только пожал узкими плечами:

— А-а! Тебя, значит, тоже позвали. Вот оно что… — Букашка оглядел рыбёшек со всех сторон, осторожно, за палочки снял с огня и выложил на камень. Потом подложил в костёр ещё два полусгнивших полешка. — Иди сюда поближе, погрейся, — предложил он. — Опять же поешь и кипяточку горячего похлебай. Ты вся мокрая, простудишься.

Алла подобралась к огню, села как-то боком, в нелепой, неуловимо собачьей позе. От одежды почти сразу повалил пар.

— Что значит: тоже позвали? — требовательно спросила она.

— Говорю же: Зов это. Обыкновенное здесь дело. — Букашка разделывал рыбёшку почерневшими от копоти пальцами. — А то как, ты думаешь, мы все сюда попали, а? Откуда узнали?

— Но что нас зовёт?!

— Я ж про твою жизнь не знаю, — рассудительно ответил Букашка. — Как мне угадать, что тебя позовёт?

— Но я видела… Я узнала…

— Точно видела? — без интереса переспросил мальчик. — Тогда, значит, у тебя сильный кто-то в здешних местах обитается… Раз прямо так показался…

— Да кто же это?! Кто мне показался?!!

— Всё тебе расскажи. — Букашка лукаво усмехнулся. — Много знать будешь, скоро состаришься…

Сверху послышались шаги, и почти сразу в каньон, к костру ссыпался второй мальчишка — Жук. Под мышкой у него был зажат свёрток.

— Букашка, что за фигня? — строго спросил он, словно не замечая присутствия Аллы.

— Да вот её тут по случаю позвали, а она со страху и вырубилась. Да башкой об камень. Чуть в речке не захлебнулась… — обыденно объяснил меньшой и перешёл к более важному: — А ты хлеба принёс? Рыбу будешь? Чай вот…

— Потом. Надо про крышу думать. Если дождь пойдёт…

Букашка на миг сосредоточился, как-то странно закатив голубые глаза под лоб.

— Дождь обещают только послезавтра, — проговорил он затем. — Вместе с ветром до пятнадцати метров. Северо-западным…

— Слушай всех, кто обещает, — зараз и по шее получишь, — огрызнулся Жук. — Ты! Вставай, пошли!

Он положил свёрток рядом с Аллиной сумкой, но к костру даже не присел.

— Куда? — заранее соглашаясь, спросила Алла. Её страх, как ни удивительно, почти исчез, точно растворился вместе с шоколадкой, которую слизал с обёртки Букашка. Остались только отупение и покорность.

— Доведу тебя до вашего лагеря. Чтоб ты ещё где не шибанулась, — сказал Жук. В его тёмных глазах не было дружелюбия. — И ничего не спрашивай, — предупредил он. — Всё равно не скажу!