Клан быка - Иван Тропов Страница 32

Леха украдкой покосился на плечо. Алиса нарисовала на броневом наросте маленького дракончнка. Грубовато получилось — а попробуй поскреби на броне кончиком крыла! — но кому надо, узнают. Должны узнать.

— Понял? — не отставал сатир.

— Разберемся, — сказал Леха и попытался обойти сатира.

— Э, э, рогатый! Опять умничаем? Я тебе серьезно говорю: не нарывайся. От добра добра не ищут. Погулял, и хватит. Не доставай их совсем уж. А то…

— А то что?

— А то перекроют кислород, вот что! Думаешь, не сообразят, как от тебя отделаться?

— Пока не сообразили.

— Вот именно — пока! Русские, говоришь, одни? Смотри… Наши медленно запрягают, да быстро ездят… Думаешь, самый умный тут?

Леха не ответил. Умный не умный, а с теми на вышке как-нибудь разберемся! И не с такими справлялись.

Бочком, бочком — чтобы сатир не увидел дракончика на правом плече, а то опять от болтовни не спасешься, — Леха обошел его и засеменил к расщелине.

Скоро ночь.

Надо поторапливаться…

Ночь опустилась, когда от стены не отбежал еще и на десяток верст.

Черная, южная. Затопившая все темнотой. Еще одна…

Две прошлые ничего не принесли. Найти Гнусмас было легко. Магазинчик «Самсунга» высмотреть тоже нетрудно. А вот Тхели…

Тхели не было. То ли она два дня просто не приходила в игру, то ли…

Леха мотнул головой, прогоняя предательскую мысль. Нет! Должна быть в игре! И найдется.

Обязательно найдется.

В город, скорее в этот чертов город — вдруг она по вечерам туда заходит, а не глубокой ночью?

Только сразу в город никак, жажда уже подступала…

Пить хотелось все сильнее. И можно сто раз убеждать себя, что это выдуманная жажда, что это милливольты на каком-то крошечном электроде, воткнувшемся в мозг, — да только не помогает это. Пить, пить, пить! — вот что бьется в голове, выгоняя все прочее. И ничего с этим не поделать. Кроме одного — по-быстрому напиться.

Дюны едва угадывались в темноте.

Месяц висел на востоке, над самым горизонтом — едва заметный. Народился день или два назад. Тоненькая долька света, повисшая на небе почти горизонтально. Света от него почти нет, да и зайдет вслед за солнцем совсем скоро…

Три дня назад казалось, что все эти дюны на одно лицо. Но сейчас…

Сознательно найти различия между ними, пожалуй, и сейчас бы не смог. По своим прошлым следам ориентироваться тоже бесполезно, ветерок заносит их за несколько часов.

Но зато выработалось что-то внутри — какое-то подсознательное ощущение пространства, по которому ходишь уже не в первый раз. Оно и срабатывало, помогало ориентироваться.

Вот и сейчас. Словно в бок кто-то подталкивает: надо бы повернуть вправо. Куда-то сюда должно быть к нефтяной вышке…

После первого разгрома те мужики никуда не убрались. На следующую ночь все так же гудели насосы, горел факел попутного газа. Вышку для дозорного водрузили на место. Только вот остальные не трепались возле костра, а старательно пялились в темноту.

Леха хмыкнул. Кажется, они так и не успели сообразить, что случилось потом… Так и не поняли, как же он очутился среди них. Все они — и те, что сидели на земле, и дозорный, — все смотрели на восток. Ждали, что он придет к вышке оттуда же, откуда и в первый раз…

Дети.

Неповоротливые самоуверенные дети, даром что с оружием… Леха поморщился. Да, как детей избивать… Щенков, еще слепых…

Но уж слишком хотелось пить. И надо было идти в Гнусмас, искать Тхели.

Все повторилось, как в первую ночь: сбитая вышка, скукожившиеся без крови трупы, лужицы горящей нефти…

А на следующую ночь вышка опять высилась над пустыней. Только площадка и дюны вокруг сияли, как днем.

Нефтяная площадка лежала между дюн, как днище широкой чаши, залитой светом. Они привезли и установили шесть прожекторных ламп. Широкие конусы света проткнули темноту во все стороны — раскрывшиеся лепестки огромного цветка, сотканного из света.

Сразу и не подберешься. Пришлось провозиться подольше…

Что они придумают на этот раз?

Ну, вышку поднимут, ясно. Все будут при оружии. Опять лампы эти врубят. А что еще?

Сколько придется провозиться, чтобы утолить жажду? Чем дольше провозишься здесь, тем позже доберешься до Гнусмаса. А ведь Тхели может приходить туда вечером… и уходить ночью. Как раз пока ты тут набиваешь брюхо парной кровью…

Леха вглядывался в темноту — где слепящий глаз прожекторной лампы, уставившейся в эту сторону? Но яркой звезды над горизонтом все не было.

Черт возьми, только ошибиться с направлением еще не хватало! И так уже пора мчаться в Гнусмас, к магазинчику этому чертовому. И если ошибся…

Нет, не ошибся. Огонь появился. Только не слепящий, как фара дальнего света, глаз прожекторной лампы, а синеватый факел попутного газа над вышкой. И все. Леха даже сбился с шага. А где эти чертовы лампы?… Что они на этот раз придумали? Леха нервно сглотнул — и сморщился от боли. Горло совсем пересохло. И как же хочется пить!

И ночь уже началась, а это значит, Тхели в любой момент может прошмыгнуть из гостиницы в магазинчик. Пока ты тут возишься с этими нефтяниками…

Леха резко выдохнул. По привычке — это как поставить точку в раздумьях. Но программа восприняла это по-своему. Из глотки вырвался низкий рев, почти рычание.

Черт возьми! Жажда, Тхели — и еще эти чертовы отечественные программеры, усердные до чертиков! Эх, если бы можно было одним махом послать все это к дьяволу… Леха от души врезал в песок копытом — ну хоть так сбросить раздражение! Хотя бы капельку… Сейчас придется быть спокойным и расчетливым, как удав, вышедший охотиться на мартышек.

И побежал к синеватому огоньку над горизонтом.

Прожектора вообще не горели. Ни одного. А сами охраннички…

Леха плюхнулся в песок на гребне дюны — осторожность лишней не бывает — и тихонько выглянул.

Синий факел привычно горел на вершине насоса, метрах в двадцати над землей. Ниже гуляли отблески теплого древесного огня — по лениво крутящемуся маховику, по верхушкам баков для нефти, по перегонному аппарату, по решетчатой сторожевой вышке. Но именно отблески, самого костра не видно.

Он горел на прежнем месте, только само место огородили чем-то темным.

Несколько невысоких стеночек метра в полтора высотой. Изогнулись дугами вокруг костра. Три поближе к костру — кольцом, в котором три узких прохода. Еще три стеночки подальше от костра, напротив выходов из внутреннего кольца. Эти стеночки пониже, а в длину побольше…

Сложено это все не из кирпича, а из чего-то неправильного, неровного… Песок! Вот что это такое: мешки с песком.