Вечность в объятиях смерти - Владимир Брайт Страница 32

Денни Бадджи в новом захватывающем боевике «Покарать зло нашего города-3».

Отличный товарищ, любимец женщин и продюсеров, суперзвезда фильмов класса «Б» не перестает удивлять и восхищать зрителей…

Никогда.

— Я так боюсь, милый! — В отличие от партнера, актриса прекрасно справляется с ролью.

Ее большие, округлившиеся от ужаса глаза выглядят на редкость убедительно. Сейчас она не играет, а по-настоящему испугана. Последнее время ей не дают покоя мысли о таблетках. Изредка баловаться кокаином и «подсесть на колеса» — разные вещи. То, что еще совсем недавно казалось отличным средством для снятия накопившегося стресса, возможностью расслабиться и получить удовольствие, неожиданно обернулось зависимостью.

— Я так боюсь, милый! — повторяет она с дрожью в голосе. — Так боюсь…

— Спокойно, детка. Я рядом.

Короткие отрывистые фразы, солнцезащитные очки, трехдневная щетина. Победитель злодеев вышел на тропу войны. Его никто не остановит.

— Он… Точнее — они… Они убьют нас. Проклятые наркоторговцы…

— Конгрессмены.

— Прикрывающие наркокартели.

— Даже так? — Кажется, в сценарии ничего не было про наркобаронов.

Хотя не исключено, что Денни просто забыл. Боссы мафии, террористы, наркоторговцы, конгрессмены и продажные политики кочуют из фильма в фильм.

— Да, милый, они повсюду. Нам не уйти.

— Доверься мне, крошка.

— Тебе?! — Актриса с трудом сдерживается, чтобы не расхохотаться в лицо жалкому фигляру.

Таблетки сводят с ума. Реальность накладывается на кинематографический вымысел, и, забывшись, она на какое-то время теряет контроль.

— Тебе, идио…

Липший дубль требует времени. А время, как известно, — деньги. Никому не нравится, когда актеры начинают вместо текста нести откровенную чушь и съемки выбиваются из запланированного графика.

…логическому противнику Лауренса?

На этот раз ей удается спасти положение. Что будет дальше — покажет время. Главное, дотянуть до перерыва, успокоив расшатавшиеся нервы «подружкой». Одной… Маленькой… Практически безобидной… Завтра она возьмет себя в руки — и жизнь наладится. Сегодня просто неудачный день. Последняя «малышка» — и все. Больше никогда… Новая жизнь… Клянусь…

— Хм… — Первое правило харизматичного героя — когда не знаешь ответ, многозначительно хмурься.

Неизвестно, что в последний момент изменили в сценарии. Конвейерные съемки — полный дурдом. История в общих чертах. Ты герой, убивающий подонков. Контракт. Натура. Павильон. Закончился один фильм, начинается другой. Жизнь в стиле нон-стоп. Выдуманный мир, где все просто и ясно. Не то что в рутине чертовой повседневности, от которой медленно, но верно сходишь с ума.

Они считают Денни отличным парнем. Даже не подозревая…

— Да. Да, — взволнованно шепчет партнерша, — только тебе, милый, я доверяю и никому больше. Подонок Лауренс поставил на колени наш город. А я так устала бороться. Одна. Вечно одна.

Это не ложь и не игра. Она и правда устала. Так сильно, что…

— СТРЕЛЯЙ!

Пронзительный крик Карусели порвал в клочья огромное полотно летнего кинотеатра под открытым небом. Где, сидя в машине, так здорово целоваться с подружкой, забыв обо всем на свете.

В восемнадцать любовь — не абстрактное чувство, а смерть — глупая выдумка. Сердце бьется настолько сильно, что кажется, выпрыгнет из груди, а приторно-чувственный аромат духов партнерши пьянит сильнее любого вина.

Любовь…

— СТРЕЛЯЙ!

Дурацкий фильм о несчастных актерах кончился так же неожиданно, как начался, уступив место суровой правде жизни. Где кабриолеты, вертолеты и отчаянные погони — не декорации съемочной площадки, а вполне реальные вещи.

— СТРЕЛЯЙ!

В бешеных глазах напарницы отражались демоны, разрывающие ее мозг намного эффективнее пуль.

— Что?

— Сбрось эту сволочь с хвоста!

— Кого? — Я никак не мог взять в толк, о чем идет речь.

— Вертолет!

— Вертолет?!

— Да!!! Думаешь, почему он снижается?

— Понятия не имею.

— У него ЭМИ [10]!

— Эми?

— Гребаный излучатель!!!

— Это то, о чем я думаю?

— Да!!!

Чтобы случайно не вырубить электронику других машин, что было бы чревато возникновением аварии на скоростном шоссе, полицейский вертолет сократит дистанцию до минимума. После чего с расстояния десять-пятнадцать метров использует ЭМИ, выведя из строя «террау».

Шах и мат. Игра окончена.

— СТРЕЛЯЙ!!!

Пара дробовиков — не ракетный комплекс противовоздушной обороны. Даже не гранатомет. А всего лишь хлопушки, извергающие безобидные для вертушки конфетти в виде картечи. С таким же успехом можно сложить пальцы «пистолетиком», сощурить левый глаз, чтобы прицелиться поточнее, а затем произнести классическую фразу из детства: «Пиф-паф. Ты убит. Падай!»

— Не получится!

— Что?

Из-за рева двигателя и шума ветра приходилось кричать. Напрасно мы польстились на кабриолет. Лучше бы взяли обычную машину.

— Я не смогу сбить вертолет.

— Что?

Странно. До сих пор Карусель слышала меня.

— Ничего.

— Они собираются нас остановить!

— Неужели? — Мне стало смешно. — А я и не знал.

— С…

Рано или поздно надоедает слушать заезженную пластинку. Мое терпение наконец лопнуло. Пальцы потянулись к тонарму [11]допотопного проигрывателя и…

— …ТРЕЛЯЙ!!!

— Привет, мальчики, как поживаете? Скучали без меня? — Заботливая мамаша, возвращаясь из магазина, протягивает руки навстречу паре сорванцов. — За примерное поведение каждому по кулечку конфет.

— Вижу, что не скучали, — злорадно усмехнулся я, упирая колени в спинку сиденья, а пятки в переднюю панель.

В вытянутых руках — оружие, направленное в небо. Оно бессильно что-либо сделать. Впрочем, это неважно. Сейчас уже ничто не имеет значения. Ничто, кроме…

Ба… бааааах!

— Получайте, мои дорогие!

Два выстрела слились в один.