Хранитель ключей - Воль Страница 32

Без сил она бросилась на песок. Суша. Закрыла собой фонарик и на мгновение прикрыла глаза. Это было жуткое приключение. Теперь оставалось добраться до Благовещенска, а оттуда прямиком в Китай по сделанной липовой визе. Она была продуманной и хотела начинать путешествие с обмана, однако слежка переубедила её. Она сделала документы на разные имена, смоделировала новые отпечатки пальцев, создала другие личности – всё за месяцы лежания Алёны в больнице. Ей главное было пересечь границу, пока была паника в Хабаровске и Москве. И в Китае бы её не нашли. Забыли бы через год. Успокоились после диалога с Алёной.

Девушка только через два часа добралась до железной дороги и стала ждать, поглядывая на циферблат часов. Через сорок минут послышался грохот. Шёл поезд «Хабаровск-Благовещенск» собственной персоной. Щёлк. И она покрылась тёмно-серой бронёй – Магнит, который работал по схожему принципу с Гравитоном, но для функционирования Магнита нужна была специальная поверхность. И подошли как раз железные дороги. Девушка подхватила вещи, ставшие пушинками, оттолкнулась и взмыла в небо, приземлилась на крышу поезда и взвыла от тряски. Она планировала зайти в поезд, прибыв в Биробиджан. Даже купила билеты заранее. Всё заранее. А так трясло! И было прохладно. Гидрокостюм в экзо-скелете лишь немного сохранял тепло тело.

Она вновь ждала прибытия около двух часов. Уставшая, голодная девушка с красными от недосыпа глазами, повязанная вещами, следящая, чтобы её случайно не размазали тоннели, чтобы не соскочила с дороги и не закончилось время действия скелета, почти убитая влетела в купе, показав документы проводнице. Люди уже давно расположились, наслаждались поездкой, а она лишь дошла до своего места, сложила вещи и откинулась на спинку.

Оставалось всего пару часов до того, как самолёт Алёны приземлиться в Москве.

Девушка достала пару очков, включила их, установив другие приспособления, и вышла в тамбур. Спутники неплохо ловили сигнал, современные технологии продолжали удивлять. Всего пару минут, и она подключилась к камере и наушников коллеги. Та дремала. Всё было хорошо.

Мелькали виды Еврейской-автономной области, сёла и деревни; грохотали грузовые поезда. Озёра, реки, леса, жёлтые и прекрасные. Впервые Анастасия наблюдала простор страны, в которой проживала. Она наблюдала за живой красотой, которую ещё не коснулась война между людьми, вспомнила строки в учебниках, рассказывающие о строительстве магистрали, соединивших Европу и Азию. Многие положили на это свои жизнь; они превозмогали голод, холод, труднейшие жизненные условия, и молча двигались на Восток. Простор завораживал, это чёрно-синее небо, по котором плыли объёмные и неповторимые облака, через которые просвечивала несбыточной мечтой Луна.

– Впервые в поезде? – раздалось в наушнике.

– Проснулась? – спросила Анастасия Алёне. Та кивнула. – Не говори, не провоцируй.

– Ты знала, что за мной следят и здесь?

– Они повяжут тебя, когда приземлится самолёт. Мне пришлось умереть, чтобы запутать их.

– Даже так? Это серьёзно.

– Ну шути с ними. Как останешься наедине, поверни ключ.

– Не получится.

– О чём ты?

– В чёрной длинной сумке оставила для тебя послание, – голос женщины дрогнул. Пульс подскочил, что тут же выскочило на дисплее. Анастасия побледнела и живо вернулась в купе. – Я решила рискнуть. Не вини меня.

– Алёна! – пробурчала девушка, шебурша в сумке, запечатанной в водонепроницаемом чехле.

– Я не гожусь для хранителя. Тебе нужней.

– Алёна! – не сдержалась Анастасия и тихо выругалась. Соседи зашевелились. – Чёрт, – она вытащила сверху конверт, схватила и выскочила снова в тамбур.

– Береги себя. А я позабочусь о Яре и твоей безопасности. Так будет правильней.

«Анастасия, возможно, вновь совершаю ошибку. Я не думала, что всё обернётся к этому», – так начиналось длинное письмо, от которого всё внутри Анастасии закипало, от гнева, недоумения и разочарования из-за трусости Алёны, – «Хотела интересную и спокойную жизнь, никогда не думала, что попаду в реанимацию. Последние несколько месяц даже жалела о нашей встречи. Я могла бы просто отдать ключ, забрать деньги и больше не приходить. И не знать ничего. Мне было бы спокойней. Из-за тебя мне пришлось покинуть квартиру, за которую оставалось оплатить всего сорок тысяч, мужчину, с которым мне было хорошо, город, который устраивал. Я никогда в жизни не летала. Я мечтала о другой жизни. И получила её, благодаря тебе. У каждого есть своя цена и у моего желания тоже. Пожалуйста, не пропадай. И не бойся. Ты всегда говорила последнюю фразу. Не голодай. Не болей. И останься до конца на нейтральной стороне. Я тайком сложила данные мне ключи. Их слишком опасно держать у меня. Меня видели. Зато я забрала тот поломанный, с трещиной и без сердцевины. Надеюсь, этого хватит…

И всё же спасибо за нашу встречу. Ещё встретимся».

– Алёна! – рычала Анастасия, комкая письмо. – Ты дура! Настоящая дура. Кто позволит тебе что-то решать? – злилась, вышла даже к сцеплению между вагонами. – Кого ты решила подставить? Почему ты вечно всё делаешь не так?

– У меня тоже есть чутьё.

– Да затолкай его знаешь куда?.. Мы не в той ситуации, чтобы перетаскивать ключи, перекладывать. Ты сама в опасности, не понимаешь?

– Ты и ответила на вопрос, почему я сделала так. Прости, – вдруг Алёна встала и зашагала в туалет. И они столкнулись лицом к лицу. Одна глядела в окно, другая – в зеркало. – Приятно тебя видеть. Хоть так. Ты ела?

– Нет, из-за кое-кого, – возмущённо пробурчала Анастасия. Её лицо выражало столько противоречивых эмоций; взрослая женщина прониклась этими необычными чертами. Сглотнула наворачивающие слёзы и улыбнулась так широко, как умела, сыграла, будто бы была счастлива и ничего не боялась. Девушка кипела от гнева, краснела от злости, а она улыбалась, тушила океан разворачивающейся бури на лице юной девочки, совсем ребёнка.

Она до сих пор не знала ничего об Анастасии, но знала, что только ей под силу сделать задуманное. Женщина для таких геройств была слишком трусливой и сомневающейся.

– Купи лапшу. Нет смысла разговаривать сейчас о серьёзном. Мы обе устали. Иди.

Анастасия послушно подошла к проводнице, взяла кофе, лапшу и принялась готовить скромный ужин. Она уселась на месте, под которым находилось мусорное ведро. Не хотела мешать людям спать. Спокойно наматывала лапшу на вилку и наблюдала, как постепенно в самолёте включался свет, поднимались люди, как развозились напитки и завтраки. Они находились друг от друга на расстоянии многих тысяч километров, в местах, где раньше никогда не были, должны были ощущать одиночество, но что-то пошло не так. Они ели, печально улыбались, глядя в еду друг друга, знали, что очень рядом, так, что слышно, как кто-то живёт. Успокаивались. И мечтали о будущем, где не будет ключей.