Маркиз - Виталий Останин Страница 32

Нет, я не питал иллюзий — в большинстве земель так и происходило, ханьская пастораль с поэзией, благородными господами и сытыми крестьянами, живущими под управлением мудрых князей, осталась где-то в конфуцианском прошлом страны. Но у себя-то я мог сделать все нормально, да?

— Сперва нужно разделаться с Юн Вэйдуном! — когда очередь высказываться снова дошла до Быка, он не стал раздумывать. — Мы должны выступить в направлении южных территорий уезда, которые все еще находятся под его контролем, и навязать ему бой. Отступать ему особенно некуда, так что мы должны давить на него до тех пор, пока он не упрется в земли уважаемого отца молодой госпожи Чэн.

Несмотря на то, что Юэлян уже дважды участвовала в сражениях в составе армии, для побратима, да и для прочих капитанов, она по-прежнему оставалась «молодой госпожой», а не боевым товарищем. Между собой они могли нарушать все правила приличия китайского общества, зубоскалить друг над другом, перебивать выступавшего или подтрунивать над ним, но на Юльку это не распространялось. Невеста командующего, девушка, дочь знатного южного владетеля — что тут скажешь.

Я видел, что Юэлян это напрягало. Не демонстрируемое уважение к ее статусу и способностям — хотя ценили их всерьез, а то, что ее не принимают во внутренний круг. Она этого желала, но, конечно же, не могла сказать: «Ах, отбросьте вы все эти условности, господа гусары, зовите меня просто Юэ! И шампанского еще пару ящиков — для всех!»

Она, кстати, тоже присутствовала на пиру. Сидела рядом со мной, как и полагалось, но не в платье, а в стилизованном под мужскую одежду костюме. Броню только сняла.

Когда я повернул к ней голову, она выдала:

— Я считаю, что мы должны преследовать отряд засадников. Изнурить их внезапными атаками с разных флангов, заставить постоянно находиться в готовности к бою. У нас превосходство в коннице и стрелках, мы должны это использовать.

Амазонка, сидевшая через стол от невесты, улыбнулась и согласно закивала. Такая стратегия пришлась ей по душе.

Вот что забавно! Все мои капитаны, да и суженая тоже, мыслили в рамках, так сказать, собственной первостихии. Словно Путь определял образ мыслей. Огонь желал немедленной битвы, скачки вперед, чтобы ветер в лицо и волосы назад, Металл — защиты рубежей и усиления возможностей за счет рекрутинга, Земля — планомерного наступления и генерального сражения, а Воздух — молниеносных ударов на изнурение.

Я при этом никакого давления своей воздушной ци не чувствовал. Любой путь, ведущий к победе, был для меня хорошим. Поэтому большую часть времени я сидел молча, слушая соображения своих соратников.

— Чтобы изнурить засадников атаками, нужно, чтобы они сперва вышли на твердую почву. — Прапор покачал головой. — В топкой почве здешних мест наша конница не сможет реализовать свои возможности.

Прежде чем Юля ему ответила, он продолжил:

— И прошу, не забывайте, что оставленные здесь Юн Вэйдуном десять тысяч пехоты, теперь лишены путей снабжения. Такое количество людей нуждается в большом объеме продовольствия, а получить его они могут, только выйдя на территории, еще контролируемые Желтыми повязками.

— Что именно ты предлагаешь? — тут же вступил в спор с ним Пират. — Дождаться, пока солдаты врага издохнут от голода? Это твоя стратегия?

— Вовсе нет! — тоже немного завелся Юань Мао. — У них должно быть достаточно припасов, чтобы без труда выйти к южным землям уезда. В противном случае их специалист по снабжению зря получает жалование. Я лишь говорю, что засадное войско желтых не останется за протокой, а вынуждено будет двигаться на соединение с основными силами.

— Я так и сказал, — напомнил Мытарь.

— Тогда нам нужно выждать несколько дней, а когда получим подтверждение тому, что засадники движутся на соединение с основными силами, последуем за ними. — Амазонка сверкнула глазами. — Пехота позади, а конница, в частности конные стрелки, сядет на пятки их колонне. Заодно и выйдем на основное войско Юн Вэйдуна.

Это уже было похоже на нормальный план. И силы дробить не придется, и цели будут достигнуты. Лишь бы не нарваться на вдвое выросшую армию генерала желтых. А такой риск существовал.

— Стратег Вэнь Тай, прошу, позвольте высказаться! — услышал я вдруг голос.

Повернул голову и с удивлением увидел, что заговорил один из тысячников. Как же его зовут? Сиюнь Джан вроде бы? Молодой мужчина, простая одежда которого была выдержана в темно-коричневых тонах. Пехота, неодаренный — тут же дополнил освоившийся в этом мире разум. Одежда тут несла куда больше информации, чем у меня дома.

— Говорите, тысячник Сиюнь Джан, — кивнул я.

Мне действительно было интересно, ради чего один из не входящих во внутренний круг пехотных командиров — причем не из элиты даже, а из обычных копейщиков — решил нарушить хранимое остальными почтительное молчание.

— Если позволите выразить мнение, господин, то проблему засадников можно решить, не прибегая к оружию. Так мы сохраним силы вашего войска и ослабим армию Юн Вэйдуна.

— И как же это сделать, тысячник?

Я постарался, чтобы в моем голосе не слышалось сомнения, но, видимо, не преуспел. Сиюнь Джан смутился, склонил голову еще ниже, но все же нашел в себе смелость продолжить.

— Я родом из этих мест, господин. Когда в эти земли пришли Желтые повязки и стали устанавливать свои порядки, мои родители, они жили в этом городе и зарабатывали на жизнь почтенным ремеслом горшечников, покинули дом и бежали в Поян. Поэтому я немного знаю о том, как тут все устроено. Когда Хань пала и императорская семья погибла, а на землях Поднебесной воцарился хаос, многие жители деревень и даже усадеб бежали в труднопроходимые районы поймы реки Гань. Жить там можно только рыбной ловлей и собирательством, зато безопасно, так как ни одна крупная армия не способна войти в болотистую местность. А с маленькими разбойничьими отрядами местные научились справляться самостоятельно.

Я слушал его, кивал и никак не мог взять в толк, к чему он ведет. В болотах вокруг реки Гань проживало много беженцев — и что? Нанять их в армию? Обложить налогом? Почему нельзя просто озвучить предложение, а не рассказывать долгую предысторию? Китайцы!

Но перебивать тысячника я не стал. Уже хорошо, что один из командиров решился открыть рот. Такое надо поощрять.

— Среди пленников, которых мы взяли, я встретил своего знакомого, мы с ним росли на одной улице, — продолжал меж тем Сиюнь Джан. — Узнав меня, он обратился за помощью. Обещал вывести на болотных людей, которые служат проводниками у засадников. Желтые заключили с ними договор — они не лезут в болота, а те, кто там нашел убежище, оказывают услуги.

— Мы не поведем армию в болота, опираясь лишь на слова твоего друга детства, — отрезал я, сообразив, наконец, о чем говорит тысячник. — Это может быть ловушкой.

— Ничтожный просит прощения у господина! — Сиюнь Джан смутился еще больше. Сложив руки на лбу, он бахнулся им в пол. — Я очень взволнован, поэтому выразился неточно. Не нужно вести армию за протоку! Но можно заключить союз с болотниками. Если они согласятся, засадный полк желтых никогда не выйдет на твердую землю!