Требуется пришелец - Евгений Лукин Страница 31

— Добрый день, — произнесла она звучным контральто, причём слово «день» отдалось подобно удару колокола.

— Д-добрый… — с запинкой отозвался я.

— Сядьте и закройте дверцу.

Наверное, следовало кинуться наутёк. До первой подворотни, а дальше ищи-свищи. Но я подчинился. Опять. Как всегда. Опасливо, бочком (ещё испачкаешь, не дай бог) устроился на краешке заднего сиденья, послушно закрыл дверцу, и навороченная тачка тронулась. За тонированными стёклами поплыл смуглый апрель.

— Простите… — просипел я.

— За что? — равнодушно осведомилась автовладелица.

— Н-ну… — Я замолчал.

А не сошёл ли я, братцы мои, с ума? Кстати, весьма правдоподобное объяснение. Неуравновешенная психика, стрессовая ситуация — вот и вообразил себе миллионершу, влюбившуюся с первого взгляда в прохожего люмпен-пролетария. В зеркальце отражалось её брюзгливое холёное лицо. Холодноглазое, поджатогубое. Мог бы и кого посимпатичнее вообразить, помоложе…

— Представьтесь, будьте добры, — сказала она.

— Турухин Владимир Сергеевич, — хрипло отрапортовал я. Как на допросе. Потом ужаснулся: ну не придурок ли? Мог бы ведь и по-другому назваться…

— Паспорт при вас?

— Вот… — Терять уже было нечего. Достал сложенный вчетверо пластиковый пакет. Зачем-то извлёк документ, открыл, протянул.

— Нет, пока оставьте у себя, — благосклонно разрешила она, бросив быстрый взгляд на фотографию. — Чем занимаетесь, Владимир Сергеевич?

Я отважился на горькую ухмылку.

— Бомжую…

— Давно?

— Вторую неделю…

— Что-то вы легко одеты для бомжа, — заметила она. — Ни куртейки, ни пальтеца…

Ишь, как чешет! «Куртейки», «пальтеца»… С этакой, знаете, барственной снисходительностью.

— Было пальто, — нехотя признался я. — В парке оставил…

— Такое пальто, что даже уже и не грело?

— Грело… Грязное просто, рваное… Ну и оставил.

— Любопытно. А в бомжи-то вы как угодили, Владимир Сергеевич?

— Подставили…

— Каким образом?

— Н-ну… — Я несколько растерялся. — Брат жены попросил отвезти долг…

— По-родственному?

— Д-да… По-моему, он с ними просто боялся встречаться…

Меня самого удивляло, с какой откровенностью я всё это ей выкладываю. В подвале-то — молчал… Как же тебя, Володенька, оказывается, легко расколоть! Одна роскошная тачка, одна интеллигентная дама, один вежливый сочувственно заданный вопрос — и ты уже растаял.

— Отважный вы человек…

— Нет, — сказал я. — Не отважный. Я их тоже испугался, как увидел…

— Та-ак… Дальше?..

— Вскрыли они пакет, а там то ли мало денег было, толи вообще не было… Стали угрожать. Ну и я, словом… убежал…

— Сразу в бомжи?

— Н-нет… Сначала к Таньке.

— Танька — это жена?

— Да…

— Почему не к друзьям?

Ничего себе вопросец! Я запнулся. Почему не к друзьям?.. Да наверное, по причине отсутствия таковых…

— Понятно, — сказала дама. — И что жена?

— В истерике. Оказывается, Толик… Ну, шурин… Словом, он ей позвонил и сказал, что это я его подставил…

— Вы — его?

— Да.

— И как он всё это потом объяснил?

— Никак. Потом он исчез. По-моему, даже раньше меня…

— Почему не обратились в полицию?

— Они сказали, что у них в полиции всё схвачено…

Я говорил, а сам пытался уразуметь, куда же это мы, собственно, едем. Такое впечатление, что никуда: чертили неторопливые причудливые петли вокруг бывшего заводского дворца культуры — ныне Дома юстиции.

— Расскажите о себе подробнее…

— Зачем?

Ответа не последовало. Делать нечего, облизнул губы и снова принялся излагать. С пятого на десятое. Выпускник педуниверситета. По специальности не работал. Сначала в одном офисе прозябал, потом в другом, в третьем. Пока не угодил в дурацкую эту историю.

— Кому задолжал ваш шурин?

— Не знаю. С виду быки какие-то. Криминалитет…

— Долг — большой?

— Н-ну… тысяч триста… — сказанул я наугад.

Сумма была воспринята с полным безразличием. Возможно, показалась смехотворно малой.

— Курите?

— Н-нет, спасибо…

— Курили?

— Да, но… бросил. Года два назад. А к чему всё это?

Такое впечатление, что вопроса моего она не расслышала.

— И жена вас не ищет?

— Вряд ли. Брата, может быть, ищет… Он у них в семье младший. Любимчик… Тем более с Танькой мы в разводе…

Высоко нарисованная бровь (я видел это в зеркальце) дрогнула. Впервые. Кажется, дама была слегка позабавлена моим ответом.

— Когда ж это вы успели?

— Полтора года назад… Потом опять сошлись. Хотели снова расписаться, но всё как-то вот…

— Высокие отношения… — пробормотала она. Краешек губ изогнулся в неком подобии улыбки. — Особые приметы?

— Чьи? — не понял я.

— Ваши. Шрамы, татуировки, дырки от пирсинга…

— Нету.

— Под следствием были?

— Ни разу…

О чём она спросит ещё? Страдаю ли я эпилепсией? Что думаю о роботах-андроидах?

Ни о чём не спросила. Ни с того ни с сего заложила крутой поворот и дала по газам. Блуждание по окрестностям бывшего дворца культуры кончилось — мы явно куда-то направлялись. Похоже, решение о моей дальнейшей судьбе было принято.

— Можете звать меня Кариной Аркадьевной, — милостиво позволила она.

— Куда вы меня везёте?

— К себе.

— Зачем?

— Будете сторожить мою дачу. Если вы, конечно, не против. Если против, могу высадить прямо сейчас.

* * *

Сторожить дачу? Извините, не верю. Кто же так нанимает сторожа? Она что, никому другому столь серьёзного дела поручить не могла? За каким лешим нужно было самой колесить по городу, высматривая подходящую, на её взгляд, кандидатуру? Нет, я понимаю, у каждого своя придурь, но всему же есть предел. И несолидно, и…

Пока я судорожно размышлял в таком духе, путешествие наше кончилось. Приехали.

Особнячок был невелик, но крут. Крутёхонек. Достаточно сказать, что фасад его состоял из диких камней, притёртых друг к другу вплотную. Бумажки не просунешь. Раньше такую кладку могли себе позволить только древние инки. Потому что использовали рабский труд.