Фрагменты - Дэнни Уоллес Страница 30

Девушка потянулась к микрофону, но их не было и в помине: ни переносных, ни стационарных – никаких. Поискала под пультом, в отчаянии обежала вокруг всей установки. Ничего. Афа будто нарочно выдернул их все – да, скорее всего, именно это он и сделал, – подумала она в ярости. Он не хотел ни с кем связываться, только слушать. Собирать информацию.

–.. подходим к вершине, все чисто… – Снова голос Хару.

Кира еще раз громко выругалась, издав полустой, полурычание, и бросилась на колени к пирамиде коробок в углу, разрывая их в поисках микрофона. Первая оказалась пустой – в сторону ее. Вторую заполняли кабели – она разворошила гигантское гнездо из толстых проводов в оплетке, но, не обнаружив микрофона и там, швырнула их за спину, опутав себя сетью. «Я должна его предупредить». В третьей коробке обнаружились колонки, вилки и клавиатуры, в четвертой и пятой – старые приемопередатчики, точнее, то, что от них осталось после потрошения на запчасти. Динамики за спиной сотрясались выстрелами, криками и взрывами оглушительной ругани; Кира судорожно разодрала последнюю коробку и, не найдя ничего, кроме очередного клубка проводов, заплакала.

– …огонь! – надрывался Хару. – По нам ведут огонь с вершины холма! я потерял Мертри и… – Сигнал с громким хлопком пропал, сменившись треском, и Кира без сил упала на пол.

– Сато! Сержант Сато! Вы слышите меня? – голос офицера метался по комнате, трепеща вместе со слабеющим сигналом.

Кира затрясла головой, представляя Мэдисон и Арвен – без мужа и отца. В этом не было ничего нового, конечно, – все в Ист-Мидоу были сиротами, и уже больше десяти лет, но в том-то и дело. Семья Сато была единственной в мире, первой настоящей семьей нового мира, после одиннадцати долгих лет. Она была надеждой. Потерять ее – и слышать, как это случилось, – было невыносимо. Кира всхлипывала на полу, сжимая кольца расшвырянных проводов, словно они могли ее утешить или защитить, или как-то помочь. Засопев, девушка вытерла нос.

«У меня нет на это времени».

Кира постоянно размышляла, что ей делать со всеми знаниями, обрушившимися на нее за последние дни. Одно было ясно: прежде чем делать следующий ход, нужно вытянуть как можно больше данных из собрания Афы. Но теперь надо всем, что она пыталась спасти, нависла новая угроза: если партиалы и люди перебьют друг друга до того, как она найдет нужные ответы…

Она рывком вскочила на ноги, сбрасывая кокон из оплетавших ее проводов. Собранный Дему радиокомплекс был хаотичным, но Кира уже разобралась в нем и могла сказать, какие провода куда вели и какие ручки к каким приемникам относились. ГДе-то на крыше рос лес антенн, подключенных и готовых к работе, под ними – десятки приемопередатчиков, настроенных на разные частоты. Вооруженная этим оборудованием, она могла слышать любое радио в радиусе тысячи миль – и даже больше, если солнечные батареи Афы действительно давали столько энергии, как он хвастал. А когда она найдет микрофон – не «если», а «когда», – сможет передавать сигналы сама. В здании должно найтись хоть что-то, оставшееся от старых времен, и даже если Афа все выкинул или сломал, что-то найдется в городе, в магазинах электроники. Где-нибудь да окажется микрофон.

И Кира найдет его. И воспользуется им.

– Мне нужен микрофон.

Афа был не готов к очередному противостоянию, но у Киры не оставалось времени: гибли люди, им требовалась помощь. Гигант шаркал по кладовке, близоруко вглядываясь в ряды банок на полке.

– Я не говорю с людьми, – ответил он. – Только слушаю.

– Знаю, – нетерпеливо гнула свое Кира, – но мне надо поговорить. Партиалы вторглись на Лонг-Айленд, а у меня там друзья. Я должна помочь им.

– Я не помогаю партиалам…

– Я хочу помочь ЛЮДЯМ! – Кира теребила волосы, уставшая и вымотавшаяся. Душа девушки разрывалась, хоть дело и казалось предельно простым: она не хотела, чтобы погибли люди, но и чтобы гибли партиалы, ей тоже не хотелось. Как спасти их, затеявших открытую войну друг с другом?

– Имея микрофон, я с помощью вашей радиостанции смогу скармливать им ложные сведения, заставить ходить кругами друг вокруг друга. По крайней мере, пока не придумаю что-нибудь получше.

Афа, найдя банку жареных бобов, заковылял к двери.

– Ты не можешь помочь людям. Я – единственный, оставшийся…

– Нет, не единственный! – выкрикнула Кира, перегораживая ему дорогу. Он был на две головы выше нее и более чем в три раза тяжелее, но попятился, сдуваясь как проколотый шарик, опустив глаза, повесив подбородок, ссутулившись и съежившись в ожидании удара. Кира заговорила спокойнее, но все так же твердо:

– На Лонг-Айленде живут тридцать пять тысяч человек, Афа, тридцать пять тысяч! Им нужна наша помощь – им нужны ваши знания. Все, что вы собрали здесь, может их спасти. Они пытаются найти средство от РМ, но ничегошеньки о нем не знают, а вы знаете так много. Насколько я понимаю, у вас где-то здесь лежит ключ к производству лекарства, к разгадке тайны срока действия партиалов, к предотвращению очередной войны. Там, на острове, живет целая община людей, и им нужна ваша, Афа, помощь. – Она твердо посмотрела ему в глаза. – Им нужны вы.

Афа пошаркал на месте, потом внезапно повернулся и заковылял к двери, огибая пирамиду банок и появляясь в следующем проходе. Кира со вздохом передвинулась, перекрывая и его тоже.

– Где микрофоны?

Гигант снова остановился, нервно глядя в пол, потом развернулся и отступил в глубь комнаты. Кира встала у двери – рано или поздно ему придется пройти мимо нее.

– Вы не можете прятаться до бесконечности, – громко произнесла она. – И я не только эту комнату имею в виду, я говорю обо всем мире. Вы должны идти дальше или вернуться – сделать хоть что-нибудь. Для чего вы собрали все эти сведения, как не для того, чтобы поделиться ими с кем-нибудь?!

– Мне не с кем делиться ими, – забормотал Афа, неуверенно пробираясь по лабиринту из банок и коробок. – Я – единственный человек, оставшийся в живых.

– Знаете, что я думаю, – Кира заговорила еще тише и мягче. – Я думаю, вы так упираете на то, что вы последний, потому что боитесь встретиться с другими. Если все люди мертвы – не с кем поговорить, некому помогать, никого не рискуешь огорчить.

Он забрался в дальний угол кладовки, скрываясь в густой тени.

– Я – последний.

– Вы последний ай-ти-директор. По крайней мере, последний из тех, кого я знаю. Все, что вы знаете о компьютерах и сетях, о радио и солнечных батареях… – я серьезно, Афа, вы – почти гений. Вы – действительно гений! Вы так долго жили один, но вам совсем не обязательно жить одному. Вы поможете мне, ладно? Поговорите со мной – я же не страшная.

– Еще какая страшная.

– Простите, – искренне раскаялась Кира, – я не хотела вас пугать. Но и вам нужно отбросить страх. От чего вы прячетесь, Афа? Чего так страшитесь?

Уставившись в темноту, гений молчал, потом прошептал голосом, изувеченным двенадцатью годами боли и страха: