Золотой век - Джон Райт Страница 30

Он коснулся ее плеча, чуть отодвигая от себя.

— Для начала я хочу задать несколько вопросов и хотел бы получить ответы на них.

Дафна сжала губы. Реагирующие элементы на костюме мага, в который она была одета, сердито замигали, словно отражая атаку нанооружия Воителей или борясь с попавшим в организм ядом.

— Замечательно! Спрашивай!

— Сначала я хочу знать, как ты собиралась скрыть от меня правду? Я слишком многого не помню, я не смог бы этого не заметить, тем более что я не помню многого даже из того, что является общественным достоянием. Да еще эти счета за антиматерию, энергию, компьютерное время. Эти межпланетные перелеты. Я могу заглянуть в записи контроля космических полетов и узнать, куда я летал и что делал. Порицание или одобрение Наставников — это только общественное мнение. Мне не понадобится много времени, чтобы сложить эту мозаику. Зачем все это было нужно?

— Я не знаю, — просто ответила Дафна.

Фаэтон нахмурился и посмотрел на Радаманта.

— Я не могу читать чужие мысли без однозначного согласия на это, — сказал тот.

Дафна продолжила:

— Я не знаю, почему с тобой так поступили, не знаю, что в коробке. Клянусь тебе.

Радамант подтвердил:

— Ее слова полностью совпадают с ее мыслями. Она не лжет. То, что она собирается сказать сейчас, тоже правда.

— Не исключено, что частью соглашения было изъятие и моих воспоминаний, — предположила она. — Что бы ты ни совершил, я не смеюсь у тебя за спиной и не вожу тебя за нос. Я на самом деле не знаю, что это было.

— Но тогда откуда ты узнала…

Не говоря ни слова, она вытащила из кармана свою шкатулку, похожую на маленькую серебряную коробочку для ниток и иголок. Надпись на коробочке была сделана письменным шрифтом, напоминающим паутинку.

«Этот файл содержит информацию, касающуюся человека, называемого вашим мужем, вы оба согласились на изъятие этих воспоминаний.

1. Если вы сейчас читаете эту надпись, значит, Фаэтон предпринял попытку восстановить изъятые воспоминания. Сделав это, ему придется покинуть Золотую Ойкумену, возможно навсегда.

2. Фаэтон нищий, он живет в поместье Радамант по желанию Гелия и лишь до тех пор, пока не восстановит свои утерянные воспоминания.

3. Содеянное им не является преступлением, однако стыд и страх от того, что он собирался сотворить, не выносим для вас обоих. Вы прекрасно знаете, почему согласились на амнезию и в чем ее положительные стороны.

4. Ваша амнезия тесно связана с его амнезией. Если он когда-либо прочтет свой файл, этот файл откроется автоматически.

5. Вам запрещено самостоятельно открывать этот файл. Честные взаимоотношения требуют, чтобы вы ничего не скрывали от Фаэтона».

Фаэтон вернул ей шкатулку. Возможно, он устыдился своих подозрений. Она положила шкатулку в карман.

— Но почему ты…

Она не дослушала.

— Мы не могли бы поговорить об этом в другом месте? Мне не нравится эта комната.

Обхватив себя руками, Дафна вздрогнула и опустила взгляд.

Положив шкатулку на место, Фаэтон вытащил ключ и швырнул его Радаманту.

Повернувшись к жене, он обнял ее за плечи, и они пошли вниз по ступенькам.

Радаманта они попросили накрыть столик в саду и подать чай. Фаэтон сменил костюм, теперь он был одет в черный сюртук с высоким воротником. Дафна надела подчеркивавшее фигуру темно-бордовое платье эпохи короля Эдуарда и широкополую соломенную шляпку с низкой тульей, украшенную сложным узлом сзади. Наряд этот выглядел некоторым анахронизмом, но Фаэтон простил ей это — так хороша была она в нем.

Они пили чай из чашек тончайшего китайского фарфора, брали коржики с серебряных подносов. Фаэтон втайне подозревал, что симулированный вкус чая и лепешек намного превосходил вкус настоящий.

Дафна заговорила:

— Мне кажется, все уже забыли, что именно ты сделал. Так и должно быть. Ты бы не согласился забыть что-либо, если бы неприятное событие осталось в памяти у других людей. Посмотри, как ты был раздражен, решив, что я скрываю от тебя правду. Разве мы смогли бы жить вечно, если не забывали бы старые ссоры, полностью и окончательно?

— Что значит «все забыли»?

Она пожала плечами.

— Я имею в виду цивилизованную часть общества.

— В нее не входит, например, школа Примитивистов, они не редактируют сознание и не используют нейротехнологии. Не относится к ней и Аткинс, солдат, сохраняющий неприкосновенность разума. Не относятся нептунцы — изгои и мерзавцы. И конечно, ты ничего не знаешь об этом парне, которого я встретил на экологическом представлении. Он был одет в мой костюм. Только шлем выглядел иначе.

— Кто это был?

— Я не знаю. Он же был в маскарадном костюме.

— И что за костюм у него был?

— Он был в костюме составной Композиции Воителей, конец Четвертой эры.

— Я знаю, кто это. Костюмы Композиции Воителей сделали себе представители Черной манориальной школы. Это анархисты и разрушители, художники, нарушающие устои общества. Они хотели оскорбить Ао Аоэна и представителей других нестандартных нейроформ.

— И оскорбить меня? Этот костюм — аналогия между мной и изобретшим убийство Каином, героем пьесы Байрона, да еще Композицией Воителей, которые изобрели войну заново.

Она покачала головой.

— Я не знаю, что это значит. Ни один воспитанный человек не понял бы его шутки, мы все забыли о том, что было. Наставники не должны были допустить этого.

Тут Фаэтон догадался:

— Да, если Наставники следят за мной, что, впрочем, меня нисколько не удивляет… если они следят за мной, то во время маскарада, когда определить местонахождение и идентифицировать личность невозможно, следить за кем-либо не получится. Затерявшись в толпе, я увидел то, что мне не полагалось.

— Ну что ж! Ты нашел объяснение. Значит, одной тайной меньше! — радостно воскликнула Дафна. — Теперь мы можем поговорить о чем-нибудь более приятном?

Фаэтон кивнул.

— Мне кажется, мне стерли память перед самым маскарадом. Старик-примитивист, которого я встретил, что-то говорил такое… что меня не должны были приглашать на празднования. Может быть, я согласился на амнезию исключительно ради этих праздников. Кроме того, многие люди сохранили память о моем прошлом, они хихикают, рассматривают меня и сплетничают. Этого было достаточно, чтобы я начал подозревать неладное.

— Мне показалось или мы по-прежнему обсуждаем все тот же вопрос?

— Надо найти человека, который знал бы, что я сделал. Потом подобраться к нему, предпочтительно переодетым, чтобы Наставники не заметили, и, сбив его с толку, все выяснить. Все представления должны быть отражены в художественном каталоге для оптовой продажи… Один из нас может поискать старика с сатурнианскими деревьями, а другой в это время выяснит, кто из Цереброваскулярных устраивал экологическое представление на озере Судьба.