Итерации Иерихона - Аллен Стил Страница 30

Вернувшись в комнату, я снова загрузил диск-оригинал и скопировал его к себе на винчестер. Попытавшись вызвать корневую директорию, я узнал, что для входа в нее нужен пароль. Это проблемы не составило: когда я начинал работать в «Биг мадди», мы с Джоном решили обменяться паролями, чтобы при необходимости каждый мог войти на компьютер другого. Джон, как преданный воспитанник Миссурийского университета, выбрал себе в качестве пароля слово «Миссу» (у меня паролем было слово «курятина» — просто потому, что пароль я выбирал за завтраком). Я набрал «Миссу», система меня впустила, и я стал смотреть, что было в памяти у Дингбэта.

Я даже присвистнул, увидев каталог длиной с телефонный справочник небольшого города. В верхней строчке экрана было написано, что на мой компьютер скопировалось более 100 мегабайт, и на диске осталось всего 50 килобайт свободных. Я пустил курсор вниз по экрану, и строки побежали вверх; у многих названий в конце было BAT или EXE, но ничего узнаваемого на первый взгляд.

На магнитооптический диск Дингбэта кто-то загрузил какую-то сложную программу как раз перед тем, как убили Джона. У Тьернана не было никакого резона таскать с собой что-нибудь подобное, и скорее всего на его компьютер записала это Берил Хинкли во время встречи в баре. Однако я понятия не имел, что это такое. Хакер из меня нулевой — все мои познания на уровне компьютерной грамотности студента колледжа, и в программе такой сложности мне не разобраться.

С уверенностью можно было сказать лишь одно: мой лучший друг был застрелен выстрелом из лазерного оружия в голову вскоре после получения этой программы. И что бы там ни говорил Фарентино насчет сходства этого убийства с почерком Черного Джеди, я печенкой чуял, что Джон не был случайной жертвой.

Не стал ли Джон жертвой наемного убийцы?

И сразу второй вопрос: а не за то ли его убили, что у него был вот этот самый диск?

Я глубоко вдохнул, заставляя себя успокоиться. Только без паники. Я продолжил путешествие по директории, пытаясь найти что-нибудь похожее на главное меню или файл README. Ощущение было — как у слепого в большой и незнакомой комнате, но если мне удастся найти что-то вместо белой трости, тогда…

Загудел телефон. Автоответчик был включен, но я машинально взял трубку:

— Алло?

На том конце молчали; экран телефона был пуст. Наверное, ошиблись номером. Я собрался повесить трубку, но вдруг, как бы на заднем плане, раздалось быстрое чередование кратких электронных звуков: щелчков, свистов, гудков, завываний.

— Алло? — переспросил я. — Кто это?

Как только я заговорил, электронные шумы исчезли. После секундного молчания, когда я опять чуть не повесил трубку, с другого конца вдруг донесся лишенный интонации голос:

— Алло… алло… кто это… алло…

— Да кто там? — спросил я снова, уже теряя терпение.

Экран мигнул, по нему поплыли случайные фрактальные узоры, [10]как электронные отпечатки пальцев. Еще парочка гудков и писков, а затем — как будто крутили магнитофонную ленту на большой скорости — быстрые писклявые голоса. Так могли бы говорить Алвин и Чипменкс со старого зонда, потерянного за орбитой Юпитера. Тем временем из фракталей складывалось что-то, похожее на туманную человеческую фигуру. И голос:

— Эй, кто это?.. Алло… Кто говорит?.. Алло…

Это был мой голос. На экране появились голова и плечи, но черты его (или ее) лица были все время в движении: глаза, нос, губы, щеки, подбородок, скулы, линия лба — все вместе менялось так быстро, что мои глаза не успевали следить. Иногда лицо было похоже на мое, иногда — на какое-то женское, или на женщину с бородой, а то на бородатого негра, а то вообще возникало совсем новое.

— Да кто это? — Я уже сердился. — Слушай, Джах, если это ты выпендриваешься, я тебе башку откручу и тебе же в задницу засуну!..

У меняющегося на экране лица задвигались губы, а голос, выходящий из динамика, был уже не совсем моим. Он звучал нереально, будто из шифровального аппарата:

— Джах… если ты выпендриваешься… эй… Джах… я тебе башку откручу… кто говорит… я тебе задницу откручу и тебе же в башку засуну… кто это?

Изменения лица на экране замедлились, это было явно мужское лицо, и оно становилось все моложе. И среди гудков, свистков и писков, и еще — звука, как при ускоренной перемотке ленты, прозвучало:

— Розен, Джерри… Джерард Розен… Джерри Розен… Папа, могу я тебе сказать?..

На экране появилось другое лицо.

Я хряснул трубкой по рычагу.

Лицо еще секунду на меня смотрело, потом исчезло совсем, оставив погасший экран.

Я тупо уставился на телефон. На улице чуть шептал ночной ветерок, как погибшая душа, просящая ее впустить. Сердце билось, как будто пыталось вырваться из клетки ребер, я чуял кислый запах собственного пота. Через пять минут включился скринсейвер компьютера; по экрану поплыли волнистые узоры фракталей, переливающиеся песчаные узоры, созданные формулами Мандельброта — черная магия высшей математики.

А я все таращился на телефон, не принимая того, что сейчас видел и слышал.

Лицо и голос… Боже ты мой, это был Джейми!

Резкий стук в дверь привел меня в чувство.

— Кто там? — отозвался я.

Ответа не было. Я уж подумал, что мне мерещится, как раздался еще один стук, чуть сильнее.

Чеви Дик, наверное, пришел узнать, не хочу ли я выпить пива. У него была ключевая карточка, и он знал коды отключения тревоги на двери. Пить не хотелось, но компания мне сейчас нужна. И потому я встал и пошел к двери.

— Сейчас, погоди, — буркнул я. — Иду открыва…

Дверь слетела с петель, замок выломился от бешеного удара ногой, и на чердак ворвались четыре солдата в полном уличном снаряжении для подавления беспорядков.

— Стоять, падла! — крикнул один, что стоял ближе к двери. Винтовка «Хеклер и Кох Джи-11» смотрела прямо на меня. — ВЧР!

Тут же брызнуло под ударом приклада окно на пожарную лестницу, я рывком обернулся и увидел, как еще два солдата ВЧР прыгают внутрь.

— Какого х…

Мне не удалось окончить свой парламентский запрос, поскольку один из тех, что высадили входную дверь, схватил меня сзади. Я ударился лицом о деревянный пол, да так, что дыхание перехватило. Борясь за вдох, я попытался привстать на локтях, но лишь для того, чтобы тяжелый ботинок вернул меня вниз.

— Лежать, сука!

Я начал было вывертываться из-под ботинка, но в шею уперлось дуло «Джи-11».

— Кому сказано — лежать!

Я попытался кивнуть и залег тихо, вдыхая пыль с пола вместо воздуха, а вокруг загудела какофония голосов: