Зима Драконов - Элизабет Линн Страница 30

Мимо стола проплыл призрак: царственный мужчина с седыми волосами, кожей цвета слоновой кости и черными глазами, в глубине которых, казалось, полыхает алый огонь. Его черное одеяние украшали вышитые серебром звезды.

– Магистр, а кто этот мужчина в плаще со звездами? – тихо спросила Сенмет.

– Это тень Серамира, Лорда Огня. Библиотека находилась в его замке, пока се вместе с крепостью не уничтожил Шеа, Повелитель моря. – Он кивком показал на мужчину, который сидел в призрачном кресле, склонившись над книгой. На его правой руке не хватало кисти. – А вот тень Хедруэна Иморина, принца Лиенора, нашего повелителя.

Тень Хедруэна Иморина подняла голову от книги. Он не был старым человеком, каким она его себе представляла: как раз наоборот, молодой, красивый, с прямыми черными волосами, спадающими на воротник, и умными, светло-серыми глазами. Он казался Сенмет таким реальным, что ей никак не удавалось убедить себя, что он не из плоти и крови.

Ей стало интересно, как зовут мужчину, который вышагивал, точно журавль, и она повернулась, чтобы спросить у Таргоса, но он уже снова взял свою книгу и погрузился в нее. Он был так сосредоточен, что Сенмет казалось, что можно потрогать рукой напряжение, окружавшее его, словно ореол. Из высокого полукруглого окна падал янтарный свет. Призраки не обращали на нее никакого внимания. Если книги здесь и стояли по порядку, она никак не могла его уловить. Как же найти невежественному путнику то, что требуется, – если признать, что она знает, что ищет?

Сенмет бродила среди полок, решив отдаться на волю интуиции. Ома выбрала наугад какой-то свиток, развернула сто и прочитала похожие на паучков буквы: Заклинание, сотворяющее золото; чтобы оно сработало, необходимо первым делом раздобыть шкуру василиска… Рядом она увидела корзину с мутными хрустальными шарами, маленькими, с ее ноготь величиной, и такими большими, что она могла ухватить их только двумя руками. Сенмет положила один на ладонь, он оказался легким, теплым и слегка вибрировал. Она быстро вернула его назад.

Неожиданно послышался смех, от которого волосы у нее на голове зашевелились. Пытаясь отыскать место, откуда он раздается, она переходила из одного прохода в другой, пока не оказалась в тупике. Обезьяны пронзительно закричали, когда женщина вошла в узкий коридор, образовавшийся между двумя высокими полками, и вскоре оказалась в крошечной комнатке, стены которой были заставлены книгами. За столом сидел призрак, около его локтя громоздилась гора манускриптов и свитков. Он был молод, с приятным, но не слишком выразительным лицом. Только вот глаза совсем к этому лицу не подходили, в них застыл непроглядный, жуткий мрак. Стараясь не дотрагиваться до призрака, Сенмет встала у него за спиной и взглянула через плечо на текст, который он читал. В нем подробно и хладнокровно описывалась смерть через утопление.

Симпатичный молодой человек, которого совершенно не заинтересовали страдания утопающего, отложил свиток в сторону и развернул другой.

Пусть тот, кто сотворит варга, сначала найдет место смерти и отчаяния. Рекомендуется поле боя, место казни или комната, где люди подвергаются пыткам…

Сенмет похолодела. Варги были творением Черного Мага, он создавал их из гниющих трупов и отчаяния умирающих душ, а потом оживлял при помощи грязных заклинаний. Таргос сказал: Его зовут Хенрик Лам.

Старик стоял под аркой из полок, опираясь на светлосерый посох. У него над головой в джунглях полок угрожающе лопотали обезьяны.

– Кто он такой? И что с ним?

– Он был чародеем и жил в Чайо, в Намири, маленьком городке к востоку от Дорри. Пятьдесят лет назад мрак опустился на Намири; страшный ледяной мрак, в котором звучали голоса. Твой учитель Серадис в конце концов нашел крошечную шкатулку, холодную и лишенную жизни, точно Пропасть. Он ее сделал. Серадис закрылся в своем доме и умирал от голода, терзаемый демонами, которых видел только он один.

Глаза Таргоса сверкали в диковинных, словно наделенных собственной жизнью, тенях.

– Девяносто два года назад в Мериньи, что в Накаси, дочь чародейки Идриал Диаманти умерла от лихорадки. А вскоре обнаружили саму Диаманти, она сошла с ума, а еще не разложившееся и не преданное земле тело ее дочери бродило по улицам благодаря заклинанию, О котором никто в Накаси не слышал со времен Связывания.

Тогда же через город проезжал волшебник, который сумел освободить чародейку от безумия. Когда она поняла, что натворила, то покончила с собой. И тело ее дочери тут же упало на землю.

– Она тоже здесь?

– Если задержишься, то сможешь увидеть се.

Словно холодный ветер, далекий смех ворвался в тупик, и янтарный свет потускнел. Тени стали плотнее и, казалось, потянулись вперед. Таргос что-то резко сказал, и они отступили.

– Но почему человек ступает на такую дорогу?

– Горе, – ответил Таргос. – Страх. Любовь. Ненависть. Зависть. Жажда власти.

– Они всегда умирают?

– Те, кто вызывает мрак? Всегда. Опустошенный не обладает собственной жизнью, которую может им отдать. Он превращает их в чудовищ и пожирает.

– Я не понимаю, – сказала Сенмет, и во рту у нее неожиданно пересохло, – Мой учитель говорил мне, что Анкоку связан.

– Анкоку действительно связан, – спокойно подтвердил Таргос. – Я это знаю, потому что присутствовал при Связывании. – Его голос набрал силу. – Мы стояли у подножия холма Анор, в Камени, в центре круга камней. Иморин вызвал четверых из нас охранять холм: с севера, юга, запада и востока. Мне достался южный склон. Генарра Белое Копье удерживал восточный, Данио Меняющий Форму – западный. А Сорвио Алиэф, брат Мирдиса Ализфа, охранял северный, самый опасный. Сорвио был очень опытным, беспощадным воином, хоть и не волшебником, он поклялся, что вместе со своим отрядом сможет защитить холм от любого нападения.

– А зачем нужно было его охранять?

– Даже тогда, среди страшных жертв и ликования в этот знаменательный день, остались существа, преданные Опустошенному. Иморин боялся, что они попытаются его освободить, и он не ошибся. Но мы, Стражи, отразили их атаки.

Старик поднял свой посох, и на мгновение Сенмет увидела его таким, каким он был: юного и гордого, окруженного ореолом заклинаний, свирепого, словно лев. Иморин и Мирдис Алиэф сплели заклинания, чтобы связать Опустошенного. Анкоку спит и ничего не сможет предпринять, пока его не вызовет человеческое сознание. Но когда он услышит призыв, он проснется. А когда эти люди умрут, опять погрузится в сон. – Тени снова потянулись вперед, старый волшебник наставил на них свой посох, они зашипели и отступили. – Идем, дитя. Это плохое место.

Обойдя стол, Сенмет последовала за ним по окутанному тенями проходу и вошла в зал. В следующее мгновение внутри у нее все сжалось, словно она слишком быстро вынырнула со дна моря. Тень Хедруэна Иморина покинула свое кресло, и Сенмет посмотрела на Таргоса. Старик лишь покачал головой.

– Они уходят, куда и когда захотят. Я не являюсь их господином. – Он кивком показал на кресло. – Садись. Ты, наверное, очень устала. – Увидев выражение, появившееся у нее на лице, он рассмеялся. – Не бойся, это настоящее кресло.