Долг наемника - Евгений Шалашов Страница 30

— Так что с покойником-то случится? А вот грузчики, да. У одного рука сломана, у другого нога. А покойник, он как лежал в гробу, так и лежит…

Я отвернулся, стараясь не засмеяться. Все-таки, речь идет об усопшем… Подумал — почему бы было вначале не снять покойника, а потом положить в гроб?

— Давайте-ка, ваша милость, я его вниз лицом положу, — озабоченно сказал трактирщик, получив от меня талер — очень щедрую плату за два номера на одну ночь.

Добрый человек стянул с мага узкие сапоги, стащил камзол и расстегнул ворот, а потом уложил так, чтобы волшебник не захлебнулся собственной рвотой.

Его заботливость мне понравилась, хотя я и понимал, что человек просто отрабатывает свои деньги.

— Тогда, дружище, вот тебе денежка, — вручил я трактирщику еще один талер. — Это, если он комнату обгадит.

К моему удивлению, от монеты хозяин отказался.

— Нет, ваша милость, — покачал головой трактирщик. — Вижу, вы человек щедрый, но нельзя давать денег больше, нежели нужно. Вы уже с лихвой заплатили.

— Извини, дружище, — смутился я, убирая монету обратно в карман. Потом спросил: — Не боишься, что с такими принципами прогоришь?

— Так все в этой жизни бывает, — философски изрек хозяин. — Но совесть-то у меня одна.

Пока маг спал, я решил пройтись по городу. Заглянул в конюшню, кивнул Гневке, — мол, ухожу по делам, а он, вроде бы, не возражал; убедился, что кургузый и кобылка тоже в порядке и пошел.

В прежние времена я не особо любил гулять. Ну, что нового можно увидеть? Если побывал в одном городке Швабсонии, то считай, побывал во всех. Но сегодня мне захотелось пройтись.

Только сейчас я понял, чего мне так не хватало на новой родине. Не хватало книжных развалов, где свалены печатные книги, захватанные десятками рук и чинно сидят книготорговцы — бородатые дядьки, похожие на отставных университетских профессоров; не хватало и книжных лавок, где юркие молодые люди следят, чтобы школяры не слишком долго листали книги (они, паразиты, норовили читать, а покупать-то кто будет?); подвалов, где убеленный сединами продавец, похожий на мага (куда там до него Габриэлю!), покажет вам настоящий манускрипт, списанный с подлинного папируса Аристофана.

Странно, но пока я обитал в Швабсонии, и это богатство было, если так можно сказать, под рукой, оно мне было не нужно. Книг я все равно не читал, а если бы и читал, то много ли увезешь в седле?

Сейчас я достаточно богат, чтобы купить (или почти любую!) любую книгу и грех этим не воспользоваться. Но, увы, нет времени, чтобы порыться на книжных полках. И, опять-таки, много ли увезешь в седле? Но, коли будет возможность, прикуплю хотя бы две-три книги. Хотя, почему же две-три? У меня же есть кургузый мерин. Парень он крепкий, вытянет. Решено, не меньше десяти книг!

Но в этом городе (Как, то бишь, его название? Вроде, девушка говорила? Или нет?) мне предложили только одну книгу — «Житие святого Христофора». Что тут сказать? Пергамент прекрасной выделки, золотой обрез, переплет из позолоченной меди. Разборчивый рукописный текст, с красной строки — изумительные миниатюры. К тому же, тексты сопровождаются отменными гравюрами: вот, будущий святой, юноша дивной красоты — покамест еще язычник, грешит, тут он постигает новую веру, страдает из-за своей внешности, здесь он просит Господа, чтобы тот дал ему отталкивающую внешность, чтобы не отвлекаться на мирские соблазны. И, наконец, дивный юноша получает желаемое — собачью голову!

Прекрасный манускрипт имел лишь один недостаток — размер ин-плано[1], а еще вес. Я даже не стал прицениваться, потому что такую книгу мне до гостиницы в одиночку не дотащить, а уж о том, чтобы везти ее через горы, нечего было и думать.

Посему, пришлось вздохнуть, развести руками и раскланяться с продавцом — благообразным седеньким иноком, возможно, переписчиком книги.

Я хотел еще немного пройтись, но отчего-то меня охватило смутное беспокойство. Понять бы, из-за чего, или из-за кого? Так, гнедой, отпадает. Гневко парень смышленый, самостоятельный. А вот господин волшебник, этот мог во что-нибудь вляпаться. В первой попавшей харчевне нажрался, как поросенок (хотя, ни разу в жизни не видел пьяных свиней!) и, пошел в разнос. Но я тоже хорош! Оставил старика в гостинице, одного. Это, все равно, что ребенка в лесу оставить.

Я возвращался обратно, постепенно ускоряя шаг, потом перешел на бег. Когда вывернул за угол, открылась наша гостиница, и я увидел, что из окна комнаты, где оставил пьяного мага, валил черный дым, а внизу добропорядочные бюргеры выстроились цепочкой и передают друг другу ведра с водой, заливая огонь. Так, а где же господин маг?

А Его Светлость придворный маг Силингии в это время, мокрой тряпкой, обвисал в руках двух крепких мужиков. Думаю, сейчас народ закончит тушить пожар, а потом примется лупить еще не протрезвевшего волшебника. Я бы не возражал против небольшой «воспитательной» работы в отношении Габриэля, но знаю, что его не просто поколотят, а убьют. Что же поделаешь, придется спасать пьяного дурака.

У ворот конюшни народу не было, потому я сумел войти беспрепятственно, навьючил на кургузого седельные сумки (как хорошо, что не потащил наше барахло, по привычке поручив его заботам гнедого!) и, стал ждать дальнейшего развития событий.

К счастью, народ прибежал быстро, огонь потушили и, пожар не успел заняться. Жаль, если бы гостиница сгорела, уж очень у нее славный хозяин. Габриэль же, успел очнуться, оценить ситуацию, а потом ловко вывернулся из рук мужиков.

— Бейте гада! — прокричал одинокий женский голос, в котором я узнал голос девушки, прислуживавшей нам за завтраком.

Ай-ай-ай, а ведь казалась хорошей девочкой. Ну, с другой стороны, ни одна девочка не захочет, чтобы ее дом спалили!

— Бей колдуна! — поддержал кто-то и толпа, сжимавшая в руках пустые ведра и багры (к счастью, на пожаре они не понадобились, но для убийства вполне подойдут) стала надвигаться на Габриэля.

Толпа увеличивалась. Те, кто не успел на пожар, хватали подвернувшиеся под руку палки, поленья и с удовольствием присоединялись к забаве.

Маг, озираясь по сторонам (меня, что ли искал?), выхватил шпагу. Странно, а ведь ее только что не было. Откуда взял? Собственное оружие, купленное у цыгана, господин маг оставил в конюшне, вместе с остальными вещами, а я не стал ему об этом напоминать. Ишь ты, а оружие-то в руках мага не простое! Клинок шпаги не то раскалился до красноты, не то стал огненным, принялся выписывать «восьмерки», обрубая тянувшиеся к волшебнику древки багров, поджигая палки.

«Пора!» — решил я, заскакивая в седло.

— Гневко, — негромко позвал я, и гнедой повернул ко мне умную мордаху.

— И-го-го?

— Не убивать, не калечить! — строго сказал я, а гнедой, разочарованно покрутил головой и кивнул:

— Го-го.

— Ну, раз все понял — вперед!

Мы с Гневко набрали скорость едва ли не с места, ворвались в толпу, раскалывая ее на две части, а вслед за нами мчались кобыла и кургузый, усугубляя суматоху.