Север - Данияр Сугралинов Страница 30

Такое не могло быть случайностью.

— Не доверяю, — ответил верховный шаман…

Вскоре Агреттон сидел в общей зале во главе длинного деревянного стола на стуле-троне. Кераттон где-то шастал, и его место пустовало, Лофет, третий шаман, с львиной гривой, черным носом, почти как у собаки, и заостренными ушами с кисточками, цокал вилкой по фарфоровой тарелке, пытаясь разделить большой кусок мяса огненного варана. Он знал, что если запихнет весь шмат в пасть целиком, верховный выгонит его из-за стола.

Взяв столовый нож и вилку, Агреттон продемонстрировал, как нужно обращаться с приборами. Двадцать учеников, сидевших дальше, управлялись ловчее Лофета. А может, ему просто мешали изогнутые когти. Ученики были приятные глазу, без особых дефектов, как и сам Агреттон, ну не считать же таковыми отсутствие растительности на теле и вертикальные зрачки? В этом есть даже некая изысканность.

Агреттон терпел Лофета из-за того, что тот мог добиваться ясности сознания и видел будущее. Карлик Кераттон умел гипнотизировать, причем мало кто мог противиться его воле, что было бесценно на допросах.

Верховный шаман потянулся к соленым огурчикам, специально для него привезенным. Жаль, тут такие не растут, а вымахивают с кабана размером, желтые и горькие. Зато семечки у них вкусные.

Распилив мясо и проглотив его, Лофет принялся есть маринованные крысиные хвостики, поддевая их когтями, и тут к хрусту прибавился торопливый топот. Эту поступь Агреттон узнал сразу — сюда направлялись косолапый карлик Кераттон и кто-то еще. Причем второй остановился, а первый ввалился в трапезную, красный и запыхавшийся, вытер лоб, оглядел собравшихся и выпалил:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Тут это… — шаман подергал себя за бороденку. — Вы извините, что прерываю, можно?

— Да как бы уже прервал, — проворчал Агреттон, промокая рот салфеткой. — Неужто так срочно? Не мог потерпеть? Наверняка ж аппетит испаскудишь своей новостью, тьфу!

Кераттон покосился на дверной проем, который охраняли два супермутанта: Дигоро и Мофаро, — и тут в зал ворвался свинорылый мутант, упал на колени и взмолился:

— Именем Двурогого! Великий Агреттон, бежал без продыху и сна от самой Рванины!

Охранявшие вход суперы всполошились, Мофаро схватил его за голову, чтобы свернуть шею, причем мутант даже не сопротивлялся, и бросил взгляд на верховного шамана. Тот пожевал губами, но приказа не отдал, уж очень ему обращение понравилось — великий. Из собравшихся здесь его никто так не называл.

— Пусть договорит, — велел он.

Мофаро отпустил свиноподобного, тот поправил на себе одежду, снова рухнул на колени и пополз к верховному жрецу, но был остановлен повелительным жестом.

— Спасибо, великий Агреттон! — прогудел он и поклонился. — Выискался тут один странный верховод, по всему видно, чужак. Крокодила завалил, Мертвого Глаза завалил, рейды их прибрал. И мой забрал, под ним теперь до хрена нашего брата ходит, целая армия!

— И что с того? — проворчал Агреттон, чувствуя себя идиотом. — Кто сильнее, тот и верховод, а ты, свинья, жаловаться пришел? Да как ты посмел?..

Мофаро напряг и без того выпирающие мышцы, шагнул к свиноподобному.

— Ты дослушай, — вставил свое веское слово карлик. — Я ж с ним того, провел беседу. Мутная бодяга там творится.

— Ладно, продолжай, как там тебя…

— Швай я! Короче, Север этот хочет на Убежище идти, по ваши души.

Агреттон вскочил, громыхнув стулом-троном.

— Все бароны собираются идти на нас? А император их новый что?

— Да нет же! Чужака этого зовут Север. Север Железный, Север Милосердный. Чую, готовит он поход на Убежище, армию собирает. Но стремно другое: он в натуре железный. Я на него с тесаками пошел. Хорошие были тесаки, острые. Перышко на лезвие упадет — и напополам! Так он один тесак — хвать и вырвал из руки.

Лофет захохотал, затряс львиной гривой:

— А не хрен зевать, червь!

Захихикали ученики, зашептались, кто-то даже бросил в Швая кость, а Лофет для порядка стукнул кулаком по столу.

— Так это, он прямо так, — Швай демонстративно повторил жест, — прямо за лезвие схватил — и ему ни хрена! Даже кровь не выступила. Я его — ха! — он сымитировал удар мечом, — вторым тесаком! По руке на-на! Думаю, ну все, нет у него руки… — Он сделал паузу, оглядел вытянувшиеся лица, улыбнулся, довольный произведенным эффектом. — Но как в железо ударил! Он даже зазвенел, как когда бьешь ножом о клинок.

— Да ну, — Лофет помотал головой, обратился к Агреттону: — Что за Север такой? Слышал о нем?

Верховный шаман замотал головой. Швай продолжил:

— Говорю ж, крот имперский, погибели нашей хочет. Вот как соберет армию, как нагрянет! Давить надо сейчас, пока сил не набрался.

У Агреттона сердце ушло в пятки. Жрецы не помогли мутантам в последней войне с Империей, и только проклятие Двурогого остановило нормов, не дав добраться до Убежища. Если они нашли способ избегать проклятие… Шаман сохранил видимое хладнокровие и махнул рукой:

— Идите. — Глянув на Кераттона, качнул головой на Швая: — И этого накормите… Только не здесь! От него воняет, как из выгребной ямы.

Дождавшись, пока карлик Кераттон уведет Швайна, он хотел было обсудить новость с жующими учениками, но подумал, что они бестолочи и нужно их менять.

Плюнув, отправился в свои покои, где долго мерил комнату шагами и думал.

Сперва объявился черный — очень, очень странный тип, хотя и полезный. Теперь вот Север Железный. Откуда взялся? Агреттон всех толковых мутантов знал, а этот — как вулканический пепел на голову. Кто такой? Вдруг… как там его? А, пусть будет Свинья… Вдруг Свинья прав, и этот Север опасен?

Тогда малейшее промедление чревато наказанием. Придется идти к жрецам, будь они неладны! Перед решительным и крайне неприятным шагом Агреттон заглянул к карлику, который перед тем, как впустить Свинью в трапезную, наверняка копался у него в голове, получил подтверждение того, что неведомый Север вполне реален и опасен, тяжело вздохнул и, внутренне сжимаясь, отправился к жрецам.

Их обиталище находилось за блестящей железной дверью в скале. Никто не видел, чтобы жрецы куда-то выходили хотя бы за едой, значит, они в ней не нуждаются. И за столько лет Агреттон не заметил каких-либо изменений в них: фигуры такие же, как много лет назад, ни признака старческих изменений в виде сутулости или шарканья.