Голос - Кристина Далчер Страница 3

Пожалуйста, свяжитесь с нами по телефону, указанному ниже. Или можете написать нам по адресу: applications.state.gov. Спасибо!

Я минимум раз десять пыталась дозвониться по указанному номеру, потом мне это надоело, и я отправила e-mail, но ответа мне пришлось ждать еще дней десять. Точнее, я получила нечто вроде ответа: в полученном мной через полторы недели электронном письме говорилось, что мне нужно посетить местный паспортный стол.

– Могу я вам чем-то помочь, мэм? – осведомился чиновник, когда я нарисовалась перед ним с Сониным свидетельством о рождении в руках.

– Можете, если именно вы занимаетесь оформлением загранпаспортов. – И я просунула все необходимые документы в щель под щитком из плексигласа.

Чиновник – на вид ему вряд ли было больше девятнадцати – тут же их схватил и попросил меня подождать.

– Ой, – торопливо сказал он, почти сразу вернувшись обратно, – мне же еще и ваш паспорт нужен. На минутку. Просто чтобы копию сделать.

Затем мне сказали, что Сонин паспорт будет готов лишь через несколько недель. Но так и не сообщили, что мой собственный паспорт уже недействителен.

Это я выяснила значительно позже. А Соня никакого паспорта так и не получила.

В самом начале кое-кому еще удавалось выбраться. Некоторые попросту переходили через канадскую границу; другие на лодках добирались до Кубы, Мексики, островов. Однако власти довольно быстро установили повсюду пункты проверки, ну а стена, отделявшая Южную Калифорнию, Аризону, Нью-Мексико и Техас от Мексики, уже и так была давно построена, так что исход населения вскоре практически прекратился.

– Мы не можем допустить, чтобы наши граждане, наши матери и отцы, целиком наши семьи бежали за границу, – заявил президент в одном из своих первых обращений к народу.

Я и сейчас думаю, что и мы вполне успели бы сбежать, если бы мы с Патриком были только вдвоем. Но когда у вас четверо детей и младшая девочка еще совсем не понимает, что при виде пограничников нельзя вертеться в автомобильном креслице и радостно щебетать «Канада!»… – нет, теперь это оказалось совершенно невозможно.

Так что сегодня никаких особо приятных фантазий на тему итальянского языка у меня не возникло – особенно после пробудившихся горьких мыслей о том, как легко они сумели заставить нас жить в собственной стране точно в тюрьме. А тут еще и Патрик лег рядом, обнял меня и сказал, чтобы я постаралась поменьше думать о том, как все было раньше.

Как все было раньше…

А ведь раньше мы частенько допоздна засиживались за разговорами. Раньше мы по выходным с утра долго валялись в постели, отложив домашние дела на потом и читая воскресные газеты. Раньше мы устраивали коктейли, званые обеды, а летом, если была хорошая погода, устраивали барбекю. Раньше мы играли в карты – сперва в «Spades» и бридж, а потом, когда дети достаточно подросли, чтобы отличать пятерку от шестерки, вместе с ними играли в «War and go fish».

Что же касается непосредственно меня, то у меня раньше были подруги, с которыми мы регулярно где-нибудь встречались и устраивали девичники, которые Патрик в шутку называл «праздник в курятнике». Но я знала, что это он говорит любя, просто мужчинам нравится пользоваться такими пренебрежительными выражениями. Во всяком случае, я себя убеждала, что это именно так.

Раньше у нас были книжные клубы, и мы встречались с друзьями в кофейнях и спорили о политике в винных барах, потом, правда, подобные споры переместились в подвалы – так сказать, наша версия того, как в Тегеране читали «Лолиту». И Патрик никогда, насколько я знаю, не возражал против моих еженедельных исчезновений, хотя порой и подшучивал над нашими политическими дебатами, но вскоре оказалось, что подшучивать больше не над чем. Хотя мы, по его словам, были именно теми голосами, которые невозможно заглушить.

Ну что ж. Пожалуй, хватит о надежности и непогрешимости Патрика.