Земные дороги - Юрий Корнеев Страница 3

Решил высадиться в городском парке у реки. Время было около пяти. Скоро смена на заводе закончится, и брат освободится. Сомневаюсь, что завод работает в две смены, как при Советах, — хорошо вообще не закрыли. Так что надо отправляться к дому. Не факт, что он сразу пойдет домой. Все-таки парень молодой и может где-нибудь зависнуть. Ничего, подожду.

Высадился на полянке и сразу пошел к выходу из парка. Народу было совсем немного. Иногда встречались мамочки с детскими колясками, да дети пробегали по аллеям. Выйдя из парка, поймал такси и поехал к своему дому. Уселся на лавочке недалеко от дома и стал ждать. С моего места дом было хорошо видно. Даже наши окна я видел. Мы жили на третьем этаже двенадцатиэтажки. Стандартная трехкомнатная квартира. Но разобрать, есть кто в квартире или нет, не получалось. В доме было полно людей, и все они мельтешили, передвигались туда-сюда, так что ничего было не понятно. Ладно, посижу и подожду. Правда, был риск, что меня могут опознать какие-нибудь знакомые, но тут уж ничего не поделаешь. С моего места хорошо была видна дорожка к нашему подъезду, да и лавочка стояла среди кустов, довольно скрытно. По вечерам на ней собирались любители побренчать на гитаре, но сейчас для них еще рано.

Наконец показался брат. Надо же, как возмужал. Я его еле узнал. Был худеньким пацаном с шилом в одном месте, а сейчас взрослый и уверенный в себе мужчина. Да-а-а. А ведь я выгляжу моложе него. Мне сейчас лет двадцать можно дать. Может и не узнать. Ладно, разберемся. Он зашел в подъезд. Обождав минут пять, я зашел следом. Хорошо на лавке у подъезда никого не было. Обычно тут бабульки располагаются, но, видно, разошлись по домам встречать с работы своих близких. Поднялся на третий этаж и проверил квартиру. Там находился только один человек. Нажал на кнопку звонка. Дверь открылась. На пороге стоял брат с выпученными глазами. Я слегка толкнул его в грудь, и он сделал несколько шагов назад. Я зашел, закрыл за собой дверь и обнял его.

— Ну, здравствуй, брат.

— Колька, ты, ты… Ты живой?

— Можешь потрогать. Отомри наконец. Пошли на кухню.

Я прошел мимо него на кухню и уселся на свое любимое место у окна. Мы с ним всегда боролись за это место. Побеждала, конечно, сила, то есть я.

— Теперь небось на моем месте сидишь? Мишка, ну хватит уже, приди наконец в себя. Или на тебя стакан воды вылить? Налей лучше чайку.

Он подошел к плите, поставил чайник, зажег под ним газ. И все это на автомате.

— Колька, как же так, надо же родителям позвонить.

— А вот этого пока не надо.

— Почему?

— Так, садись, поговорим. Рассказывай, как вы тут? Давай не тормози. А потом уже я расскажу обо всем.

Ну, в общем-то ничего плохого не произошло. Нет, конечно, все очень переживали после моей пропажи, родители сильно сдали, у отца даже инфаркт был. Это, конечно, плохо. Но самое главное — все живы. А здоровье я им подправлю. Теперь о всяких болячках забудут. Ну а остальное я в принципе знал. Родители на пенсии, он работает на заводе. О многом брат не рассказал, так, основное. Ничего, у нас еще будет время поговорить. Я ему тоже рассказал, что со мной произошло. Но кратко. Даже очень кратко. Но все равно он был просто ошеломлен:

— Коль, врешь ведь, а?

— Миш, да когда я тебе врал-то?

— Да всегда.

И мы с ним рассмеялись. Я и в самом деле любил над ним пошутить. В детстве он был очень доверчивым, впрочем, как и все дети. Вот я этим и пользовался. То перед сном ему каких страшилок нарассказываю, то пошлю его сокровища искать на дачном участке. Мы немного повспоминали и посмеялись.

— Коль, а можно на твой корабль посмотреть? Если не врешь, конечно.

— Можно. Пошли, слетаем. А потом к родителям на дачу. Думаю, успеем. Если не успеем, то завтра поедем.

Мы с ним вышли из дома. За нашим домом был небольшой пустырь, там собачники своих питомцев выгуливали. Мы прошли на самый край, к забору. За забором строилась новая районная поликлиника. При мне строилась. Прошло больше восьми лет, а она все строится. Я вызвал бот и дал команду на открытие люка. Мишка стоял столбом и пялился на появившееся из ниоткуда светлое пятно. Я его буквально втолкнул в люк и заскочил сам.

— Ну, чего тормозишь. Хочешь, чтобы завтра все бабульки в округе рассказывали об НЛО на нашем пустыре?

— Коль, так это правда?

— Да правда, правда. Пошли в кабину.

Мы с ним прошли в кабину, и я уселся в кресло пилота. Мишка сел в соседнее кресло. Минут через пятнадцать мы подлетели к кораблю. Он смотрел на него открыв рот. И вообще мне пришлось выводить его с бота за руку. Он был в полной прострации. Понадобилось тащить брата в медблок.

— Раздевайся и ложись в капсулу, — велел я ему, когда мы пришли в медсектор.

— Зачем?

— Делай что говорю.

Он разделся, и я запихнул его в медкапсулу.

— Никитич, полное восстановление до стандарта. Установи ему симбионт и дай ему наш язык и язык Содружества. Сколько он пробудет в капсуле?

— Сорок семь минут. Организм в порядке, надо только почистить и кое-что поправить.

— Хорошо. Я здесь подожду.

Я сел в кресло и стал ждать. Да, встреча какая-то скомканная получилась. Он все никак не мог поверить, что я жив и здоров. Да тут я еще со своими космическими кораблями, что бороздят просторы Большого театра. Вот парень и поплыл. А я его еще и на корабль притащил. Но вроде с психикой у него раньше все нормально было, свихнуться не должен. А вот как родителям обо всем рассказывать? Хотя что им рассказывать? Для них главное, что я жив, а остальное вторично.

Когда брат вылез из капсулы, он уже не был таким пришибленным.

— Одевайся. Ну что, оклемался? — Говорил я с ним на атланском.

— Значит, это все правда, — констатировал он. — А где это я лежал?

— В медкапсуле. Я тебя подлечил немного. Не волнуйся, ты был здоров, просто надо было почистить организм. Он весь разной химией был пропитан. Ну и заодно языкам тебя подучил.

— Здорово. И какие языки я теперь знаю?

— Ну, сейчас мы с тобой говорим на атланском. Еще ты теперь знаешь язык Содружества. Помнишь, я тебе о нем рассказывал? Ну, что, на дачу к родителям полетим?

— А долго отсюда к ним лететь?

— Столько же, сколько мы летели сюда. Минут через двадцать будем на даче.

— Полетели. Отец с мамой поздно ложатся. Да и с соседями не встретимся.

— Это правильно. Ни соседям, ни кому другому о моем возвращении знать не надо.

— Почему?

— А зачем? Лишние разговоры, разборки с властями. Оно мне надо? Я вообще-то за вами, и общаться с кем-то еще мне не хочется. Вот как нам родителей уговорить? О тебе-то я не волнуюсь.

— И правильно делаешь. Я с тобой. А родителей уговорим.