Отчаянные - Дмитрий Самохин Страница 3

Поэтому, когда я выходил из лифта на сорок втором, предчувствовал, что сегодня мне придется попотеть. Правда, когда у нас хоть что-то бывало легко и просто. Мы свой хлеб добываем, танцуя на краю пропасти.

Миновав стеклянную витрину, на которой был изображен герб Службы безопасности: орел, держащий планету в когтях, я оказался на Трех Ступенях. Так мы называли три ступени безопасности, которые должен был пройти любой оперативник или посетитель нашей конторы.

Мы ребята солидные. Нам есть что скрывать и есть кого прятать. И хоть наши стеклянные стены выглядят весьма хрупко и прозрачно, на деле просто так нас не взять. Чтобы попасть в сердце нашей службы надо иметь все три ступени допуска и иметь возможность их подтвердить.

Три Ступени заняли у меня десять минут. Время, конечно, деньги, но безопасность прежде всего.

Первая ступень – идентификация личности. Гостя просвечивают, сканируют, снимают отпечатки пальцев, берут образцы ДНК и прочие биообразцы и сличают с генетической базой данных сотрудников СББ. После чего компьютер выдает портрет соответствия. Если он положительный, то гость переходит на вторую ступень.

Ступень вторая – идентификация сознания. Гость может оказаться тем за кого себя выдает, только с измененным или замещенным сознанием. Тело одного человека, а разум другого. Для этого проводится психосканирование. Методика обвелианн, принятая на службу СББ.

И, наконец, третья ступень – идентификация индивидуальности. Пожалуй, самая сложная. Цель – выяснить, кто перед нами, оригинальный человек или его копия, выращенная в искусственных условиях. Были прецеденты, когда в контору проникали идеальные копии сотрудников, по сути, представлявшие живые бомбы. Они и сами не знали о своем предназначении, пока программы, к их удивлению, не срабатывали. После двух случаев атаки клонов была введена третья ступень допуска. По какому принципу происходит идентификация, я не знаю, но результат налицо. Нам удалось выявить несколько шпионов и диверсантов, после чего попытки проникнуть в нашу контору прекратились.

После того как подтвердил все свои допуски, я оказался в центре нашего офиса, где меня уже встречал Бартоломью Фриц Об Ин Баун. Мы все звали его просто Барт. Родом он был с планеты Равена и представлял в СББ интересы концерна «Равена Групп».

Наша служба и опасна и трудна, но мы не разделяем людей и нелюдей. Наш штат набран из представителей всех торговых домов и концернов, которые работают на бирже. Основную роль играют земляне, поскольку именно на нашей территории расположена биржа и все торговые представительства ее участников-игроков.

Барта внешне ничем не отличить от землянина. Он такой же человек, как и я, только у него два сердца, сложная система мировосприятия и свой, особый этический кодекс, в котором мало кто разбирался, кроме равенцев.

Наша контора одно из тех мест на Земле, где иномиряне могут ходить без «паранджи». «Паранджа» – маскирующее устройство, позволяющее любому иномирянину жить среди людей, какой бы причудливой и чужой не была его внешность. Правда равенцам «паранджа» не нужна.

– Семен, ну наконец-то, где тебя черти носили. Голиаф у нас уже больше часа сидит, и с каждой минутой настроение у него портится.

– Генерал где? – спросил я.

Общаться с Голиафом лучше всего, заручившись поддержкой пары шкафов-оперативников, а кто как не Генералов может мне в этом помочь. К тому же именно он испортил мне выходной, пусть заглаживает вину.

– Сидит с тремя крепышами в соседнем офисе и отслеживает ситуацию.

– Что хочет Голиаф? – настороженно спросил я.

Лучше заранее узнать подробности и подготовиться ко всему, чем выглядеть глупо в глазах голиафянина, когда его требования поставят меня в тупик.

– Точно не скажу, но у него какая-то заява. И вид весьма недовольный.

– Генерал говорил, что они пытаются заявить о проникновении на территорию их торгпредства?

– Что-то такое слышал, – кивнул Барт и нахмурился. – Во всем виноват торговый дом обвелианн. Они увели у Голиафа из-под носа выгодный контракт, а те убеждены, что обвелианне сыграли нечестно и где-то кому-то сунули. Думаю, что доказательств у них на грош и медную копеечку, но сражаться будут до последнего.

– Твою же мать, и за что мне все это? – тяжело вздохнул я.

В переговорную, где меня дожидался Голиаф, идти совсем не хотелось, но и спихнуть эту задачу просто не на кого.

Шеф еще три дня назад укатил в командировку и прихватил с собой пяток лучших оперативников. Так что как хочешь, Семен, так и пляши. Хочешь в гопак иди, хочешь сиртаки с кинжалами откаблучивай. Вся надежда на меня. За нами Москва и вся планета. Отступать некуда. Гореть, так гореть.

Мы прошли длинным белым коридором, по стенам которого висели картины сюрреалистов. Безусловно, копии. Были тут и Магритт, и Дали, и Саавегро. И оказались перед дверями перего-ворной.

Наш офис словно вымер. За все то время, что я общался с Бартом и шагал по коридору, ни одна живая душа не выползла из кабинета. Похоже, о голиафянине все давно знают и прячутся от греха подальше.

– Скажи Генералу, чтобы был наготове. Если что, я врублю тревогу. Распорядись, чтобы мне подготовили крепкий черный кофе, а для гостя – мате. Они любят его очень. Пусть напитки нам Генерал сам принесет, – распорядился я.

– Все сделаю, Семен, в лучшем виде.

Барт уже дернулся было исполнять мои указания, но я его остановил.

– Скажи, а Фомич так и не появлялся?

– Никак нет.

– Плохо дело. После голиафянина я сам съезжу к нему на хату. Подготовь группу сопровождения.

– Будет сделано, Семен.

Вопросов у меня больше не было, распоряжений тоже, и я его отпустил.

Сам же собрался с духом, словно перед прыжком с парашютом, и переступил порог зала для переговоров, или попросту переговорной.